В произведение «Капитанская дочка» нашли отклики сразу два литературных направления: романтизм и реализм. Сюжет в романе основан на реальных событиях: автор описывает исторический период — крестьянское восстание Емельяна Пугачёва. Однако его герои имеют черты, свойственные романтизму. Даже сам Пугачев является романтическим персонажем — одиноким, бунтующим, но заранее обреченным на смерть и поигравшим. Чтобы лучше понять идейно-тематические особенности произведения, необходимо иметь перед глазами подробный краткий пересказ по главам от Многомудрого Литрекона, где изложены все основные события из книги в сокращении.
Глава 1. Сержант гвардии
Повествование идет от лица Петра Гринева, главного героя произведения. Он повествует о своей семье. В Симбирской деревне проживает его отец — Андрей Петрович Гринев, премьер-майор в отставке, женившийся на дочери местного дворянина Авдотье Васильевне Ю. У Петра, их единственного сына, было много братьев и сестер, но все они умерли во младенчестве. Когда матушка только забеременела наследником, он уже был записан в Семеновский полк благодаря связям. Если бы родилась девочка, отец объявил бы о смерти сына, и бронь в элитные войска была бы снята. Но вот родился Петр, и протекция родственника понадобилась, а пока он воспитывался дома до наступления 16-летнего возраста.
Мальчик находился под присмотром Савельича — крепостного крестьянина, пожалованного «в дядьки» к барскому сыну за трезвое поведение. Но потом отец выписал для него гувернера француза, чтобы тот обучил его всем наукам. Однако Бопре оказался гулящим пьяницей, неспособным к преподаванию. Пока он отсыпался после безумной ночи, Петр занимался своими делами: тем и ограничилось его образование. Однажды отец, получив жалобу от дворовых девок (француз обольстил их), ворвался прямо посреди урока и застал гувернера мертвецки пьяным, а своего сына — за странным занятием: он делал из карты воздушного змея. Тогда дворянин выгнал Бопре, чем обрадовал Савельича, которому не нравился иностранный учитель.
Петруша рос недорослем: играл в чехарду и гонял голубей, пока отец не поинтересовался возрастом сына: шел 17 год, а значит, ребенка пора было отправлять на службу. Мать расплакалась, узнав о решении мужа, но он был тверд в своих убеждениях и не уступил сентиментальности. Более того, вместо Семеновского полка, о котором так мечтал сын (в его сознании служба в Петербурге была дорогой к свободе), он решил отправить его на реальную службу в Оренбург, вместе с Савельичем. Отец решил, что недоросль должен «понюхать пороха», а в столице его только испортят, сделав мотом и пьяницей. Петр сильно расстроился, рухнули все его надежды, но спорить с отцом он не мог. На следующий день на него надели тулуп и шубу и отправили в путь. Он обливался слезами. Отец дал ему такое наставление:
Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду.
На пути в Оренбург они остановились в Симбирске, и Савельич пошел покупать вещи. Оставшийся в трактире Гринев познакомился с ротмистром Зуриным, который угостил молодого человека, научил его играть в бильярд и предложил партию на деньги. По его представлению, служба в армии состояла из азартных игр, пьянства и мотовства. Разгоряченный пуншем Петруша проиграл сто рулей, и его, пьяного и не стоящего на ногах, доставили к Савельичу. Наутро Петру пришла записка с просьбой отдать деньги. Савельич отказал. Гринев понял, что ему необходимо переспорить старика, чтобы в дальнейшем не зависеть от него. Он грубо напомнил слуге, что он — всего лишь холоп, и должен слушаться барина, иначе вылетит со службы. Старик расстроился и стал умолять его не делать этого, но Петр был неумолим. Савельич отдал сто рублей и поспешил увезти подопечного из трактира. Гриневу было ужасно стыдно за грубость.
Краткое содержание по главам
В основе сюжета повести лежит историческое событие, датируемое 1773-1775 годами. Прототипом Петра Гринева — доблестного человека, готового спасать жизни других, — послужила личность Башарина Ивана Васильевича. Он был офицером, командовавшим Тобольским гарнизоном. Во время одного из нападений был пленен. Погиб в 1774 году.
Краткое содержание повести по главам — это лишь ознакомление вкратце с творчеством Александра Сергеевича. Для того, чтобы полностью понять, о чем говорится в произведении, раскрыть характер героев, рекомендуется прочитать произведение в оригинале.
Глава 1. Сержант гвардии
История начинается от лица рассказчика – самого Петра Гринёва. Он повествует о своей семье: матерью его была дочь обедневшего дворянина. Отец и мать записали его в Семеновский полк ещё до рождения.
Сначала Гринева обучал Архип, но потом отец нанял в качестве учителя француза. Месье Бопре был пьяницей, поэтому не мог дать ребенку нормальное образование. Вскоре его выгнали.
Когда Петру исполнилось 16, ему уже грезилась счастливая жизнь в Петербурге. Однако отец, не желая, чтобы столичные развлечения развратили сына, решил отправить его в Оренбург, “Береги честь смолоду, а платье снову вместе”.
С Петром Гринёвым в дорогу отправился его слуга и учитель — Савельич. По дороге к месту службы компания заезжает на Постоялый двор, где Петруша знакомится с Зуриным.
Глава 2. Вожатый
По дороге в крепость извозчик заблудился в метели. Гриневу подсказал дорогу странник. Взамен Петр отблагодарил его заячьим тулупом.
Убедившись в том, что дорога до Оренбургской губернии идет благополучно, Гринев засыпает и видит страшный сон. Во сне он приезжает домой и видит плачущую мать. Та проводит его в отцовскую спальню, где лежал чужой мужчина. Петр отказывается целовать ему руку, поэтому тот вскакивает из кровати и начинает размахивать топором.
Просыпается Пётр уже перед въездом в губернию. В Оренбурге он передает письмо от отца его сослуживцу. Тот отправил его в Белогородскую крепость.
Глава 3. Крепость
Представление Гринева о крепости рушится, как только он приближается к ней. Он думал, что место службы окажется в прямом смысле “крепостью”, обнесенной стенами и рвом вокруг, с суровым комендантом. На самом деле все выглядело совершенно иначе: небольшая деревянная деревушка, где находились престарелые или провинившиеся офицеры.
Петруша познакомился с комендантом и его женой. Затем со Швабриным, который славился своим “злобным” языком и тем, что распускает слухи о жителях крепости. Он также дурно отзывался о Машеньке, дочери капитана Миронова, называя ее дурочкой. Чуть позже Петр смог составить собственное мнение о Марии, совершенно противоположное мнению Швабрина.
Глава 4. Поединок
Гринев все больше стал сближаться с Машенькой и ее семьей. Так как у Мироновых не было приданного, никто не брал замуж их единственную дочь. Петру Гриневу со временем все больше и больше нравилась девушка: он посвящал ей стихи, постоянно думал о ней. Со Швабриным же их отношения не стали хуже, но они отдалились. Алексей позволял отпускать себе обидные комментарии в сторону семьи Мироновых, что задевало влюбленного Гринева. Дело дошло до дуэли, которая, к счастью, так и не состоялась.
Утром следующего дня Швабрин и Гринев решили сделать вид, что отношения между ними наладились, но на самом же деле просто перенесли стычку. Растревоженная Мария сразу же пришла к Петруше. Она-то и рассказала ему, что в Швабрине говорила обида, злость и ревность, так как ранее он и сам сватался к Марии, но был отвергнут. После этих слов Гринев еще больше захотел отомстить Алексею.
На дуэли Петр, никогда не участвовавший в подобного рода поединках, проявил себя достойно. Месье Бопре, несмотря на периодические пьянки, обучил мальчика фехтованию. Однако в важный момент дуэли появился Архип, что отвлекло Петра, и повлекло за собой его ранение.
Глава 5. Любовь
Спустя несколько дней после поединка Гринев приходит в себя. Мария Миронова отвечает взаимностью молодому человеку. Все складывается очень удачно для Петруши: Швабрин приносит извинение за рану, а любимая готова выйти за него замуж. Для женитьбы требуется только согласие Алексея Петровича.
Из дома пришла весточка: отец ругал Петра за столь необдуманный поступок (дуэль), а также говорил о необходимости перевести сына в другое место. Гневное письмо отца расстроило не только Петра, но и Машу. Она была не согласна выходить замуж, не получив благословления родителей Гринева. Отношения между молодыми становятся более холодными, но лишь на время. Младший Гринев понимает: без капитанской дочки он не сможет и не хочет жить.
Глава 6. Пугачевщина
На этом этапе проходит вторая встреча Пугачева и Петра Гринева, однако здесь все складывается неблагоприятно для молодого офицера. Бунтовщик вместе со своими сподвижниками приближается к Белогородской крепости. Капитан Миронов желает спасти свою дочь, поэтому вместе с женой переодевает ее в бедную крестьянку и прячет.
Глава 7. Приступ
В это время прибывает Пугачев со своими казаками, которые выискивают тех, кто желает присоединиться добровольно к бунтовщикам. Таким добровольцем оказывается Швабрин и другие жители Белогородской крепости. Он же советует Емельяну не спрашивать, а сразу же казнить Гринева, Миронова и Савельича. К счастью, Архип вспоминает заячий тулуп на Пугачеве и напоминает ему об этом. Петру Гриневу удается избежать виселицы. Во время грабежа казаки убивают Василису Егоровну.
Пугачев в Белогородской крепости
Глава 8. Незваный гость
Капитанская дочка не смогла выбраться из окружения. Попадья спрятала её, но Гринёв всё равно переживает о безопасности возлюбленной. Не находя себе места, Петр решает посетить дом священника, в котором на время осталась Мария.
Там он обнаруживает Пугачёва и его компанию. Главный герой переживает, что эта встреча может быть последней, но Пугачёв, напротив, оказывает Гриневу помощь. Архип и Петр получают разрешение на поездку в Оренбург.
Глава 9. Разлука
После того, как главный герой получил разрешение уехать, Архип начинает собирать вещи. Он постоянно причитал о разграбленном имуществе, которое ранее принадлежало Гринёвым.
Пугачёв пригрозил, что в скором времени и сам Савельич может пострадать. Он наказал Гринёву и Архипу поехать в Оренбург, а спустя неделю доложись о том, что Белогородская крепость подверглась нападкам Пугачёва.
Глава 10. Осада города
В это же время Пугачёв со своей бандой выдвигается дальше. Комендантом в крепости остаётся Швабрин. В тех же стенах сидит Мария. Теперь Пётр Гринёв ищет способы, чтобы вызволить возлюбленную и наказать злодея.
Скоро к Оренбургу подбирается отряд врага. На всеобщем собрании лишь Пётр Гринёв, видя, как действует отряд противника, голосует за нападение. Другие же проголосовали за оборону.
Осаждённый Оренбург и его жители нуждались в пропитании и чистой воде. Петр Гринев получил письмо от своей возлюбленной. Она писала, что хочет сбежать из Белогородской крепости, опасаясь, что Швабрин насильно возьмет ее в жёны.
Тогда Пётр Гринёв решает пойти к генералу, командующему обороной Оренбурга, и попросить у него солдат для освобождения любимой, но получает отказ. Храбрый герой решает в одиночку спасти Машу.
Глава 11. Мятежная слобода
По пути в Белогородскую крепость Савельича и Петра ловят разбойники, чтобы отвести к Пугачёву. Пётр рассказывает главному атаману о том, что комендант Белогородской крепости насильно заставляет сироту Марию Миронову выйти за него замуж.
Глава 12. Сирота
Пётр Гринёв продолжает путь вместе с Пугачёвым они приезжают в Белогородскую крепость и видит, как Швабрин обижает девушку и морит её голодом. Пугачёв приказывает отпустить бедную сироту Марию Миронову.
Швабрин сразу же докладывает, что это девушка является дочерью бывшего коменданта, который отказался присягнуть Пугачёву. Но и на этот Пётру удается добиться хорошего отношения своей добросердечностью. Пугачёв отпускает девушку и молодого человека.
Пугачев и Гринев со спасенной капитанской дочкой
Глава 13. Арест
После того как Пугачев освобождает бедную девушку, он выдаёт Петру пропуск во все заставы. Молодые влюбленные отправляются в дом к Гринёвым, но по пути попадают под арест. После недолгого разговора начальник застава убеждает главного героя остаться на службе. Молодой человек отправляет Архипа и Машеньку к родителям, а сам остается.
Во время боевых действий были разбиты разбойничьи отряды, но атаман не был пойман. Пошли слухи о том, что он находится в Сибири. Гринёв вместе с отрядом Зурина отправляется на подавление восстаний. Спустя некоторое время приходит весть о том, что зачинщик Крестьянской войны пойман.
Глава 14. Суд
В заключительной главе снова фигурирует Швабрин. Он донес на Петра, солгав, что тот является изменником. Гринёва-младшего арестовывают.
Мария Миронова также подвергается преследованиям. Учитывая статус старшего Гринёва, Петра приговаривают к ссылке, вместо казни.
Мария же приезжает к императрице и просят встречи с ней. Благодаря девушке, Петра освободили. Пугачёва приговорили к казни. Стоя на плахе, атаман увидел в толпе Гринёва и кивнул ему.
Пропущенная глава
Пропущенная глава — это отрывок произведения “Капитанская дочка”, который первоначально должен был находиться в конце 13 главы, но по ряду причин Александр Сергеевич не включил его в итоговый вариант. Краткий пересказ главы:
“Гринёв заскучал по родным и решил заехать в родную деревню. От местных он узнал, что люди примкнули к Пугачёву, а его родителей и Машеньку заперли в сарае.
Пётр Гринёв приказал открыть сарай. Когда он зашёл, бунтовщики закрыли дверь. На следующий день проходивший мимо Савельич услышал шум из амбара. Петр приказал ему пойти на выручку и просить помощи у Зурина, чтобы тот прислал отряд.
В это время Швабрин пытается выманить дворян из амбара, чтобы расправиться с ними снаружи. Тогда отец Петра открыл дверь изнутри и выстрелил в бывшего офицера. Тот, в свою очередь, приказал поджечь строение, чтобы семейство вышло оттуда.
Когда Гринёв со своей семьёй начал выбегать из горящего амбара, крестьяне схватили их, но в это время успел подойти отряд Зурина. Семейство спасли, а Швабрина отправили под конвоем в Казань. Андрей Петрович Гринёв великодушно простил крестьян.”
Глава 2. Вожатый
В пути Петр подыскивал нужные слова для извинения. Наконец, он попросил слугу простить его и пообещал, что не будет больше тратить деньги без ведома слуги. Савельич во всем винил себя (ведь зашел к куме и оставил Петра одного на долгое время) и гувернера Бопре, который научил барина пить. Обида была забыта, но слуга еще долго ворчал о потраченных деньгах.
На пути к Оренбургу героев настигла сильная метель, ведь Петр понадеялся на авось и велел ямщику ехать, несмотря на надвигающийся буран. Они могли погибнуть, но им повезло: повстречавшийся им мужчина хорошо знал местность и согласен был провести их до ночлега. Тонкость чутья незнакомца изумила Петра: он понял, что жилье рядом, учуяв дым, когда ветер подул с той стороны.
По дороге Петр задремал и увидел пророческий сон: он пришел в родительский дом, простится с умирающим отцом, однако в постели лежал совершенно другой человек. Гриневу велят поцеловать ему ручку и попросить благословления. В ответ на отказ Петра мужчина начал убивать всех топором, ласково подзывая к себе юношу. Проснувшись, Петр обнаружил что они приехали к постоялому двору. Пригласив вожатого на чай, он услышал странный разговор хозяина двора и путника: оба они говорили поговорками, чтобы их нельзя было понять посторонним. Двор явно был пристанищем разбойников. Савельич напрягся, но делать было нечего: дорога была заметена снегом. Все уснули.
Наутро в благодарность за услугу Петр подарил вожатому свой заячий тулуп, потому что тот был слишком легко одет. Он хотел дать денег, но вспомнил свое обещание, и вывернулся, отдав часть гардероба. Вожатый поблагодарил и скрылся.
Приехав в Оренбург, Гринев получил назначение в Белогорскую крепость в команду капитана Миронова. Он сетовал на то, что попал в глушь, где все его звания и связи окажутся бесполезными.
Сочинения
Продолжая знакомство с произведением Капитанская дочка, мы следим за развитием событий и за жизнью главного героя. В этот раз наше знакомство включает изучение пятой главы, которая называется Любовь. Краткое содержание пятой главы мы и рассмотрим сегодня, чтобы сделать подробный разбор.
Глава 5. Любовь
Глава пятая описывает события, произошедшие после дуэли. Гринев очнулся в незнакомой комнате, у него слабость. Он увидел Савельича и память начала возвращаться. Петя вспомнил дуэль и свое ранение, тут заскрипела дверь и в комнату кто-то вошел. По голосу Гринев понял, что это Марья Ивановна, которая интересовалась его здоровьем, ведь как ни как, а уже пятые сутки он находился в кровати в беспамятстве. И вот наш герой опомнился и даже сумел ответить на несколько вопросов по поводу своего состояния.
Как оказалось Петр был в комнате коменданта и за ним все это время ухаживала Марья. И тут Гринев засыпает, а проснувшись он видит Марью и ощущает непередаваемые чувства, что возникали даже от ее голоса. Он зовет ее замуж, но девушка говорит, что Пете нужно поберечься, так как рана свежая и может открыться. Такой ответ полностью его удовлетворил, ведь девушка не отказала, а значит она будет его. Он в этом уверен.
С этого времени наш герой идет на поправку, а семейство коменданта продолжает ухаживать за раненым. Однажды Петя и Маша завели разговор, где Гринев вновь объяснился в любви, а Маша была не против, и даже говорила, что ее родители будут только рады ее счастью. Но что скажут родители Пети? В своей матери Петя не сомневался, а вот в отцовской поддержке возникали сомнения, поэтому решает он писать письмо домой, где просит родительского благословения.
Когда Гринев выздоровел, он помирился со Швабриным. От Ивана Кузьмича Петр узнает, что Швабрин под караулом, однако настроение у Пети было прекрасным и он стал просить коменданта за Швабрина, и тот отпускает мужчину. Гринев не держал обиды на человека, что его ранил, да и сам Швабрин выразил сожаление о случившемся.
Гринев окончательно поправился и перебрался в свою квартиру. Он с нетерпением ждет ответа из дома и наконец пришло долгожданное письмо. Было странным, что писала не мать, а его отец. Открыв письмо, Гринев понимает, что все не так, как мечталось. Отец против свадьбы и не дает благословения. Он пишет, что приедет, дабы отчитать сына лично, а Андрея Карлыча планирует просить, чтобы тот перевел его в еще большую глушь. В письме сообщалось, насколько они огорчены дуэлью и о том, что мать занемогла, узнав о ранении.
Письмо вызвало у молодого человека негодование. Отец не просто написал гневное письмо, он пренебрежительно отзывался о Марье. Петр стал винить Савельича в шпионстве, ведь только он мог сказать отцу о дуэли, но как выяснилось, доложил о ранении кто-то другой. В другом письме отец Петра обвиняет Савельича в том, что тот не выполняет своих обязанностей, поэтому собирается сделать его свинопасом. Гринев задумался о том, кто же мог доложить о дуэли и подозрения падают на Швабрина.
Петр направляется к Марье и показывает письмо. Девушка расстроена. Она говорит о том, что такова судьба и желает счастья Петру. Сама же принимает свое несчастье, и не видит рядом с собой другого суженого. Петя предлагает венчаться только с согласия ее родителей, но девушка не соглашается. Ей важно, чтобы и родители Пети одобрили их брак. Марья уходит, а Гринев задумывается о будущем, пока его думы не прервал Савельич. Он показал письмо, которое написал в ответ отцу Гринева. Там он объясняет что их сын уже поправился. Ну а то, что он был ранен, так и любой конь за свою жизнь раз, да и споткнется.
Далее мы узнаем, что обстоятельства переменились. Петр почти не видится с девушкой, так как та избегает встреч. С комендантом Гринев теперь видится только по службе, в дом к ним не ходит, а со Швабриным Петя старается не встречаться. Когда им приходится пересекаться, наш герой видит явную неприязнь, которую Швабрин пытался скрыть. В общем, догадки Гринева подтверждались.
Жизнь Гринева стала нестерпимой. Несмотря ни на что, его любовь к Марье не угасла, а наоборот разгорелась. Он думал, что вскоре сойдет с ума, и может так бы и произошло, однако приключившееся происшествие повлияло на все дальнейшие события, принеся в его душу благие надежды. Этим и завершается краткий пересказ пятой главы повести Капитанская дочка.
Капитанская дочка: разбор 5 главы
Изучив сюжет пятой части, мы можем сделать ее разбор, рассказав о чертах характера, что проявились у героев, поведать о Швабрине и о его гнилой натуре.
Из текста мы видим, что дуэль только способствовала появлению сильных чувств между главными героями. К тому же мы видим, насколько самоотверженной может быть Маша, которая ухаживала за раненым. Радует, что герои не боятся своих чувств и признаются в них. Жаль только, что родители Гринева не смогли поддержать сына в его счастье, Маша же видит во всем волю Бога и принимает отказ в благословении. А вот Петя в душе протестует против решения отца. Он пришел в такое состояние, которое могло привести его либо к сумасшествию, либо к распутству. Но этого не произошло благодаря дальнейшим событиям.
Что сказать о Швабрине? Его гнилую натуру мы увидели еще в четвертой части повести, во время дуэли. Все это в полной мере проявилось и в пятой части. Ему далеко до порядочности, у него нет ни чести, ни совести. Он лжет родителям Гринева, тем самым доводит мать Петра до болезни. Это стало поводом к тому, что отец Петра воспротивился отношениям сына и Маши.
Привлекает внимание к себе последняя фраза, которой завершается пятая часть Капитанской дочки. Гринев говорит о том, что все эти события дали его душе благое потрясение. Если учесть, что все произведение является воспоминаниями главного героя, то ему уже известны дальнейшие события и то, насколько они были опасны. Несмотря на это, они стали потрясением, но благим. Ведь они позволили не только воссоединиться с Марьей, но и дали возможность Петру превратиться в настоящего мужчину, солдата и просто человека с большой буквы. А ведь совсем недавно это был обычный недоросль.
Сохрани себе на стену чтобы не потерять!
Глава 3. Крепость
Белогорская крепость напоминала деревню, обнесенную простым бревенчатым забором. Петр весьма удивился, что эти накрытые сеном домишки и кривые улочки являются крепостью.
Там Гринев познакомился с Василисой Егоровной, женой коменданта. Женщина приняла его по-родственному, представилась хозяйкой крепости, нисколько не смущаясь и не прерывая своего занятия — распутывания ниток. В нем ей помогал какой-то военный. Она призвала гостя не расстраиваться за перевод в эдакое захолустье. Здесь же коротал пятилетний срок еще один молодой дворянин — Алексей Швабрин (его перевели за то, что он убил человека на дуэли). Вдвоем им будет не скучно, думала сердобольная хозяйка. Она позвала урядника и велела определить Петру жилье. Ему досталось половина горницы в избе на отшибе. Расстроившись от вида необъятной и пустой степи, Петр лег, не ужиная.
На другой день к нему без церемоний зашел Швабрин — познакомиться. Это был человек с некрасивым, но живым лицом, небольшого роста. Он был неглуп и язвителен, чрезвычайно смешно описал семью и окружение коменданта. Они вместе отправились отобедать у него.
Комендант, «старик бодрый и высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате» встретил их и проводил к жене. Она позвала дочь Марью. Автор описал ее так:
Тут вошла девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачесанными за уши, которые у ней так и горели. С первого взгляда она не очень мне понравилась. Я смотрел на нее с предубеждением: Швабрин описал мне Машу, капитанскую дочь, совершенною дурочкою.
Сели обедать. Жена коменданта фамильярно заметила ему, что он зря учит солдат, ибо сам ничего не понимает в службе. Услышав о состоянии Гринева (300 душ), она сказала, что ее дочь — бесприданница, и вряд ли выйдет замуж. Марья заплакала, и Петру стало ее жаль. Гринев решил переменить тему и спросил, не боятся ли они нападения на крепость, на что Василиса Егоровна ответила, что и с места не сдвинется, если увидит злодеев. Однако Марья, в отличие от нее, «трусиха», и выстрелов боится как огня.
Петр и Алексей вскоре ушли и провели весь вечер вместе.
Капитанская дочка
Приложение. Пропущенная глава
Глава эта не включена в окончательную редакцию «Капитанской дочки» и сохранилась в черновой рукописи, где названа «Пропущенная глава». В тексте этой главы Гринев именуется Буланиным, а Зурин — Гриневым.
Мы приближались к берегам Волги; полк наш вступил в деревню ** и остановился в ней ночевать. Староста объявил мне, что на той стороне все деревни взбунтовались, шайки пугачевские бродят везде. Это известие меня сильно встревожило. Мы должны были переправиться на другой день утром. Нетерпение овладело мной. Деревня отца моего находилась в тридцати верстах по ту сторону реки. Я спросил, не сыщется ли перевозчика. Все крестьяне были рыболовы; лодок было много. Я пришел к Гриневу и объявил ему о своем намерении. «Берегись, — сказал он мне. — Одному ехать опасно. Дождись утра. Мы переправимся первые и приведем в гости к твоим родителям 50 человек гусаров на всякий случай».
Я настоял на своем. Лодка была готова. Я сел в нее с двумя гребцами. Они отчалили и ударили в весла.
Небо было ясно. Луна сияла. Погода была тихая — Волга неслась ровно и спокойно. Лодка, плавно качаясь, быстро скользила по темным волнам. Я погрузился в мечты воображения. Прошло около получаса. Мы уже достигли середины реки… вдруг гребцы начали шептаться между собою. «Что такое?» — спросил я, очнувшись. «Не знаем, бог весть», — отвечали гребцы, смотря в одну сторону. Глаза мои приняли то же направление, и я увидел в сумраке что-то плывшее вниз по Волге. Незнакомый предмет приближался. Я велел гребцам остановиться и дождаться его. Луна зашла за облако. Плывучий призрак сделался еще неяснее. Он был от меня уже близко, и я все еще не мог различить. «Что бы это было, — говорили гребцы. — Парус не парус, мачты не мачты…» — Вдруг луна вышла из-за облака и озарила зрелище ужасное. К нам навстречу плыла виселица, утвержденная на плоту, три тела висели на перекладине. Болезненное любопытство овладело мною. Я захотел взглянуть на лица висельников.
По моему приказанию гребцы зацепили плот багром, лодка моя толкнулась о плывучую виселицу. Я выпрыгнул и очутился между ужасными столбами. Яркая луна озаряла обезображенные лица несчастных. Один из них был старый чуваш, другой русский крестьянин, сильный и здоровый малый лет 20-ти. Но, взглянув на третьего, я сильно был поражен и не мог удержаться от жалобного восклицания: это был Ванька, бедный мой Ванька, по глупости своей приставший к Пугачеву. Над ними прибита была черная доска, на которой белыми крупными буквами было написано: «Воры и бунтовщики». Гребцы смотрели равнодушно и ожидали меня, удерживая плот багром. Я сел опять в лодку. Плот поплыл вниз по реке. Виселица долго чернела во мраке. Наконец она исчезла, и лодка моя причалила к высокому и крутому берегу…
Я щедро расплатился с гребцами. Один из них повел меня к выборному деревни, находившейся у перевоза. Я вошел с ним вместе в избу. Выборный, услыша, что я требую лошадей, принял было меня довольно грубо, но мой вожатый сказал ему тихо несколько слов, и его суровость тотчас обратилась в торопливую услужливость. В одну минуту тройка была готова, я сел в тележку и велел себя везти в нашу деревню.
Я скакал по большой дороге, мимо спящих деревень. Я боялся одного: быть остановлену на дороге. Если ночная встреча моя на Волге доказывала присутствие бунтовщиков, то она вместе была доказательством и сильного противудействия правительства. На всякий случай я имел в кармане пропуск, выданный мне Пугачевым, и приказ полковника Гринева. Но никто мне не встретился, и к утру я завидел реку и еловую рощу, за которой находилась наша деревня. Ямщик ударил по лошадям, и через четверть часа я въехал в **.
Барский дом находился на другом конце села. Лошади мчались во весь дух. Вдруг посереди улицы ямщик начал их удерживать. «Что такое?» — спросил я с нетерпением. «Застава, барин», — отвечал ямщик, с трудом остановя разъяренных своих коней. В самом деле, я увидел рогатку и караульного с дубиною. Мужик подошел ко мне и снял шляпу, спрашивая пашпорту. «Что это значит? — спросил я его, — зачем здесь рогатка? Кого ты караулишь?» — «Да мы, батюшка, бунтуем», — отвечал он, почесываясь.
— А где ваши господа? — спросил я с сердечным замиранием…
— Господа-то наши где? — повторил мужик. — Господа наши в хлебном анбаре.
— Как в анбаре?
— Да Андрюха, земский, посадил, вишь, их в колодки и хочет везти к батюшке-государю.
— Боже мой! Отворачивай, дурак, рогатку. Что же ты зеваешь?
Караульный медлил. Я выскочил из телеги, треснул его (виноват) в ухо и сам отодвинул рогатку. Мужик мой глядел на меня с глупым недоумением. Я сел опять в телегу и велел скакать к барскому дому. Хлебный анбар находился на дворе. У запертых дверей стояли два мужика также с дубинами. Телега остановилась прямо перед ними. Я выскочил и бросился прямо на них. «Отворяйте двери!» — сказал я им. Вероятно, вид мой был страшен. По крайней мере оба убежали, бросив дубины. Я попытался сбить замок, а двери выломать, но двери были дубовые, а огромный замок несокрушим. В эту минуту статный молодой мужик вышел из людской избы и с видом надменным спросил меня, как я смею буянить. «Где Андрюшка земский, — закричал я ему. — Кликнуть его ко мне».
— Я сам Андрей Афанасьевич, а не Андрюшка, — отвечал он мне, гордо подбочась. — Чего надобно?
Вместо ответа я схватил его за ворот и, притащив к дверям анбара, велел их отпирать. Земский было заупрямился, но отеческое наказание подействовало и на него. Он вынул ключ и отпер анбар. Я кинулся через порог и в темном углу, слабо освещенном узким отверстием, прорубленным в потолке, увидел мать и отца. Руки их были связаны, на ноги набиты были колодки. Я бросился их обнимать и не мог выговорить ни слова. Оба смотрели на меня с изумлением, — три года военной жизни так изменили меня, что они не могли меня узнать. Матушка ахнула и залилась слезами.
Вдруг услышал я милый знакомый голос. «Петр Андреич! Это вы!» Я остолбенел… оглянулся и вижу в другом углу Марью Ивановну, также связанную.
Отец глядел на меня молча, не смея верить самому себе. Радость блистала на лице его. Я спешил саблею разрезать узлы их веревок.
— Здравствуй, здравствуй, Петруша, — говорил отец мне, прижимая меня к сердцу, — слава богу, дождались тебя…
— Петруша, друг мой, — говорила матушка. — Как тебя господь привел! Здоров ли ты?
Я спешил их вывести из заключения, — но, подошед к двери, я нашел ее снова запертою. «Андрюшка, — закричал я, — отопри!» — «Как не так, — отвечал из-за двери земский. — Сиди-ка сам здесь. Вот ужо научим тебя буянить да за ворот таскать государевых чиновников!»
Я стал осматривать анбар, ища, не было ли какого-нибудь способа выбраться.
— Не трудись, — сказал мне батюшка, — не таковской я хозяин, чтоб можно было в анбары мои входить и выходить воровскими лазейками.
Матушка, на минуту обрадованная моим появлением, впала в отчаяние, видя, что пришлось и мне разделить погибель всей семьи. Но я был спокойнее с тех пор, как находился с ними и с Марьей Ивановной. Со мною была сабля и два пистолета, я мог еще выдержать осаду. Гринев должен был подоспеть к вечеру и нас освободить. Я сообщил все это моим родителям и успел успокоить матушку. Они предались вполне радости свидания.
— Ну, Петр, — сказал мне отец, — довольно ты проказил, и я на тебя порядком был сердит. Но нечего поминать про старое. Надеюсь, что теперь ты исправился и перебесился. Знаю, что ты служил, как надлежит честному офицеру. Спасибо. Утешил меня, старика. Коли тебе обязан я буду избавлением, то жизнь мне вдвое будет приятнее.
Я со слезами целовал его руку и глядел на Марью Ивановну, которая была так обрадована моим присутствием, что казалась совершенно счастлива и спокойна.
Около полудни услышали мы необычайный шум и крики. «Что это значит, — сказал отец, — уж не твой ли полковник подоспел?» — «Невозможно, — отвечал я. — Он не будет прежде вечера». Шум умножался. Били в набат. По двору скакали конные люди; в эту минуту в узкое отверстие, прорубленное в стене, просунулась седая голова Савельича, и мой бедный дядька произнес жалобным голосом: «Андрей Петрович, Авдотья Васильевна, батюшка ты мой, Петр Андреич, матушка Марья Ивановна, беда! злодеи вошли в село. И знаешь ли, Петр Андреич, кто их привел? Швабрин, Алексей Иваныч, нелегкое его побери!» Услыша ненавистное имя, Марья Ивановна всплеснула руками и осталась неподвижною.
— Послушай, — сказал я Савельичу, — пошли кого-нибудь верхом к * перевозу, навстречу гусарскому полку; и вели дать знать полковнику об нашей опасности.
— Да кого же послать, сударь! Все мальчишки бунтуют, а лошади все захвачены! Ахти! Вот уж на дворе — до анбара добираются.
В это время за дверью раздалось несколько голосов. Я молча дал знак матушке и Марье Ивановне удалиться в угол, обнажил саблю и прислонился к стене у самой двери. Батюшка взял пистолеты и на обоих взвел курки и стал подле меня. Загремел замок, дверь отворилась, и голова земского показалась. Я ударил по ней саблею, и он упал, заградив вход. В ту же минуту батюшка выстрелил в дверь из пистолета. Толпа, осаждавшая нас, отбежала с проклятиями. Я перетащил через порог раненого и запер дверь внутреннею петлею. Двор был полон вооруженных людей. Между ими узнал я Швабрина.
— Не бойтесь, — сказал я женщинам. — Есть надежда. А вы, батюшка, уже более не стреляйте. Побережем последний заряд.
Матушка молча молилась богу; Марья Ивановна стояла подле нее, с ангельским спокойствием ожидая решения судьбы нашей. За дверьми раздавались угрозы, брань и проклятия. Я стоял на своем месте, готовясь изрубить первого смельчака. Вдруг злодеи замолчали. Я услышал голос Швабрина, зовущего меня по имени.
— Я здесь, чего ты хочешь?
— Сдайся, Буланин, противиться напрасно. Пожалей своих стариков. Упрямством себя не спасешь. Я до вас доберусь!
— Попробуй, изменник!
— Не стану ни сам соваться по-пустому, ни своих людей тратить. А велю поджечь анбар и тогда посмотрим, что ты станешь делать, Дон-Кишот Белогорский. Теперь время обедать. Покамест сиди да думай на досуге. До свидания, Марья Ивановна, не извиняюсь перед вами: вам, вероятно, не скучно в потемках с вашим рыцарем.
Швабрин удалился и оставил караул у анбара. Мы молчали. Каждый из нас думал про себя, не смея сообщить другому своих мыслей. Я воображал себе все, что в состоянии был учинить озлобленный Швабрин. О себе я почти не заботился. Признаться ли? И участь родителей моих не столько ужасала меня, как судьба Марьи Ивановны. Я знал, что матушка была обожаема крестьянами и дворовыми людьми, батюшка, несмотря на свою строгость, был также любим, ибо был справедлив и знал истинные нужды подвластных ему людей. Бунт их был заблуждение, мгновенное пьянство, а не изъявление их негодования. Тут пощада была вероятна. Но Марья Ивановна? Какую участь готовил ей развратный и бессовестный человек? Я не смел остановиться на этой ужасной мысли и готовился, прости господи, скорее умертвить ее, нежели вторично увидеть в руках жестокого недруга.
Прошло еще около часа. В деревне раздавались песни пьяных. Караульные наши им завидовали и, досадуя на нас, ругались и стращали нас истязаниями и смертию. Мы ожидали последствия угрозам Швабрина. Наконец сделалось большое движение на дворе, и мы опять услышали голос Швабрина.
— Что, надумались ли вы? Отдаетесь ли добровольно в мои руки?
Никто ему не отвечал. Подождав немного, Швабрин велел принести соломы. Через несколько минут вспыхнул огонь и осветил темный анбар и дым начал пробиваться из-под щелей порога. Тогда Марья Ивановна подошла ко мне и тихо, взяв меня за руку, сказала:
— Полно, Петр Андреич! Не губите за меня и себя и родителей. Выпустите меня. Швабрин меня послушает.
— Ни за что, — закричал я с сердцем. — Знаете ли вы, что вас ожидает?
— Бесчестия я не переживу, — отвечала она спокойно. — Но, может быть, я спасу моего избавителя и семью, которая так великодушно призрела мое бедное сиротство. Прощайте, Андрей Петрович. Прощайте, Авдотья Васильевна. Вы были для меня более, чем благодетели. Благословите меня. Простите же и вы, Петр Андреич. Будьте уверены, что… что… — тут она заплакала… и закрыла лицо руками… Я был как сумасшедший. Матушка плакала.
— Полно врать, Марья Ивановна, — сказал мой отец. — Кто тебя пустит одну к разбойникам! Сиди здесь и молчи. Умирать, так умирать уж вместе. Слушай, что там еще говорят?
— Сдаетесь ли? — кричал Швабрин. — Видите? через пять минут вас изжарят.
— Не сдадимся, злодей! — отвечал ему батюшка твердым голосом.
Лицо его, покрытое морщинами, оживлено было удивительною бодростию, глаза грозно сверкали из-под седых бровей. И, обратясь ко мне, сказал:
— Теперь пора!
Он отпер двери. Огонь ворвался и взвился по бревнам, законопаченным сухим мохом. Батюшка выстрелил из пистолета и шагнул за пылающий порог, закричав: «Все за мною». Я схватил за руку матушку и Марью Ивановну и быстро вывел их на воздух. У порога лежал Швабрин, простреленный дряхлою рукою отца моего; толпа разбойников, бежавшая от неожиданной нашей вылазки, тотчас ободрилась и начала нас окружать. Я успел нанести еще несколько ударов, но кирпич, удачно брошенный, угодил мне прямо в грудь. Я упал и на минуту лишился чувств. Пришед в себя, увидел я Швабрина, сидевшего на окровавленной траве, и перед ним все наше семейство. Меня поддерживали под руки. Толпа крестьян, казаков и башкирцев окружала нас. Швабрин был ужасно бледен. Одной рукой прижимал он раненый бок. Лицо его изображало мучение и злобу. Он медленно поднял голову, взглянул на меня и произнес слабым и невнятным голосом:
— Вешать его… и всех… кроме ее…
Тотчас толпа злодеев окружила нас и с криком потащила к воротам. Но вдруг они нас оставили и разбежались; в ворота въехал Гринев и за ним целый эскадрон с саблями наголо.
Бунтовщики утекали во все стороны; гусары их преследовали, рубили и хватали в плен. Гринев соскочил с лошади, поклонился батюшке и матушке и крепко пожал мне руку. «Кстати же я подоспел, — сказал он нам. — А! вот и твоя невеста». Марья Ивановна покраснела по уши. Батюшка к нему подошел и благодарил его с видом спокойным, хотя и тронутым. Матушка обнимала его, называя ангелом избавителем. «Милости просим к нам», — сказал ему батюшка и повел его к нам в дом.
Проходя мимо Швабрина, Гринев остановился. «Это кто?» — спросил он, глядя на раненого. «Это сам предводитель, начальник шайки, — отвечал мой отец с некоторой гордостью, обличающей старого воина, — бог помог дряхлой руке моей наказать молодого злодея и отомстить ему за кровь моего сына».
— Это Швабрин, — сказал я Гриневу.
— Швабрин! Очень рад. Гусары! возьмите его! Да сказать нашему лекарю, чтоб он перевязал ему рану и берег его как зеницу ока. Швабрина надобно непременно представить в секретную Казанскую комиссию. Он один из главных преступников, и показания его должны быть важны.
Швабрин открыл томный взгляд. На лице его ничего не изображалось, кроме физической муки. Гусары отнесли его на плаще.
Мы вошли в комнаты. С трепетом смотрел я вокруг себя, припоминая свои младенческие годы. Ничто в доме не изменилось, все было на прежнем месте. Швабрин не дозволил его разграбить, сохраняя в самом своем унижении невольное отвращение от бесчестного корыстолюбия. Слуги явились в переднюю. Они не участвовали в бунте и от чистого сердца радовались нашему избавлению. Савельич торжествовал. Надобно знать, что во время тревоги, произведенной нападением разбойников, он побежал в конюшню, где стояла Швабрина лошадь, оседлал ее, вывел тихонько и благодаря суматохе незаметным образом поскакал к перевозу. Он встретил полк, отдыхавший уже по сю сторону Волги. Гринев, узнав от него об нашей опасности, велел садиться, скомандовал марш, марш в галоп — и, слава богу, прискакал вовремя.
Гринев настоял на том, чтобы голова земского была на несколько часов выставлена на шесте у кабака.
Гусары возвратились с погони, захватя в плен несколько человек. Их заперли в тот самый анбар, в котором выдержали мы достопамятную осаду.
Мы разошлись каждый по своим комнатам. Старикам нужен был отдых. Не спавши целую ночь, я бросился на постель и крепко заснул. Гринев пошел делать свои распоряжения.
Вечером мы соединились в гостиной около самовара, весело разговаривая о минувшей опасности. Марья Ивановна разливала чай, я сел подле нее и занялся ею исключительно. Родители мои, казалось, благосклонно смотрели на нежность наших отношений. Доселе этот вечер живет в моем воспоминании. Я был счастлив, счастлив совершенно, а много ли таковых минут в бедной жизни человеческой?
На другой день доложили батюшке, что крестьяне явились на барский двор с повинною. Батюшка вышел к ним на крыльцо. При его появлении мужики стали на колени.
— Ну что, дураки, — сказал он им, — зачем вы вздумали бунтовать?
— Виноваты, государь ты наш, — отвечали они в голос.
— То-то, виноваты. Напроказят, да и сами не рады. Прощаю вас для радости, что бог привел мне свидеться с сыном Петром Андреичем. Ну, добро: повинную голову меч не сечет. — Виноваты! Конечно, виноваты. Бог дал ведро, пора бы сено убрать; а вы, дурачье, целые три дня что делали? Староста! Нарядить поголовно на сенокос; да смотри, рыжая бестия, чтоб у меня к Ильину дню все сено было в копнах. Убирайтесь.
Мужики поклонились и пошли на барщину как ни в чем не бывало.
Рана Швабрина оказалась не смертельна. Его с конвоем отправили в Казань. Я видел из окна, как его уложили в телегу. Взоры наши встретились, он потупил голову, а я поспешно отошел от окна. Я боялся показывать вид, что торжествую над несчастием и унижением недруга.
Гринев должен был отправиться далее. Я решился за ним последовать, несмотря на мое желание пробыть еще несколько дней посреди моего семейства. Накануне похода я пришел к моим родителям и по тогдашнему обыкновению поклонился им в ноги, прося их благословения на брак с Марьей Ивановной. Старики меня подняли и в радостных слезах изъявили свое согласие. Я привел к ним Марью Ивановну бледную и трепещущую. Нас благословили… Что чувствовал я, того не стану описывать. Кто бывал в моем положении, тот и без того меня поймет, — кто не бывал, о том только могу пожалеть и советовать, пока еще время не ушло, влюбиться и получить от родителей благословение.
На другой день полк собрался, Гринев распростился с нашим семейством. Все мы были уверены, что военные действия скоро будут прекращены; через месяц я надеялся быть супругом. Марья Ивановна, прощаясь со мною, поцеловала меня при всех. Я сел верхом. Савельич опять за мною последовал — и полк ушел.
Долго смотрел я издали на сельский дом, опять мною покидаемый. Мрачное предчувствие тревожило меня. Кто-то мне шептал, что не все несчастия для меня миновались. Сердце чуяло новую бурю.
Не стану описывать нашего похода и окончания Пугачевской войны. Мы проходили через селения, разоренные Пугачевым, и поневоле отбирали у бедных жителей то, что оставлено было им разбойниками.
Они не знали, кому повиноваться. Правление было всюду прекращено. Помещики укрывались по лесам. Шайки разбойников злодействовали повсюду. Начальники отдельных отрядов, посланных в погоню за Пугачевым, тогда уже бегущим к Астрахани, самовластно наказывали виноватых и безвинных… Состояние всего края, где свирепствовал пожар, было ужасно. Не приведи бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка.
Пугачев бежал, преследуемый Ив. Ив. Михельсоном. Вскоре узнали мы о совершенном его разбитии. Наконец Гринев получил от своего генерала известие о поимке самозванца, а вместе и повеление остановиться. Наконец мне можно было ехать домой. Я был в восторге; но странное чувство омрачало мою радость.
Глава 4. Поединок
Петру стала нравиться крепость: его приняли как родного, да и люди были «почтенные». Капитан Миронов вышел в офицеры из солдат, не имел образования и богатства, зато был честным и добрым малым. Жена управляла им и крепостью как расторопная и властная хозяйка. Марья вскоре перестала дичиться гостя, и он понял, что она была очень даже благоразумной и чувствительной девушкой. Ее мать тоже не отличалась пороками, которые ей приписывал Швабрин: она была верной женой и не имела связей с другими мужчинами. Однако Швабрин продолжал распускать порочащие их слухи, и терпению Гринева пришел конец.
Дружеские отношения между молодыми разрушались, когда Гринев показал Швабрину любовную песенку, посвященную Марье. Алексей раскритиковал стихи и осмеял Машу, сказав, что ей нужны не стихи, а новые серьги, тогда она навестит Петра в сумерках. Гринев был возмущен, он обозвал Швабрина мерзавцем и получил вызов на поединок. Не найдя секундантов, они решили биться без них.
Утром их арестовали на месте дуэли: старый вояка, которого Петр просил быть его секундантом, рассказал обо всем Василисе Егоровне. Их отсчитали, отняли шпаги, хотели посадить на хлеб и воду, но по ходу разговора комендант и его жена оттаяли и повелели врагам помириться. Мужчины повиновались, но, выйдя из дома капитана, решили отложить поединок на потом. В этот день Петр Андреевич узнал, что в прошлом году Алексей сватался к Маше и получил отказ, потому что неприятен ей. Теперь он понял причины его клеветы и еще больше захотел наказать обидчика.
На следующий день состоялся поединок. Гринев был сильнее и смелее, он пучи загнал противника в речку. Но Савельич, узнав об этом, побежал спасать Петрушу. Из-за оклика, раздавшегося не вовремя, Гринев отвлекается и получает удар в грудь пониже правого плеча.
Глава 5. Любовь
За больным Петром ухаживало все семейство капитана и Савельич. Пять суток он лежал без памяти, но, услышав голос Маши, проснулся. Потом он попробовал признаться ей в любви и почувствовал, что она взаимна. Почти поправившись, он вновь признался девушке в чувствах и получил согласие на брак. Но она отметила, что родные Петра вряд ли согласятся, ведь она — бесприданница. Петр убедил ее в успехе письма и решил послать отцу весточку, чтобы испросить благословения.
Швабрина Петр великодушно простил, потому что думал, что Алексею было больно лишиться того счастья, которое обрел сам Петр. Швабрина освободили от наказания по просьбе раненого, и приятели помирились.
В ответ на просьбу Петр получил отказ, ведь Маша — бесприданница. Отец пригрозил перевести сына подальше от этих мест, чтобы «дурь из головы вышла». Он винит сына в том, что он недостоин носить офицерскую шпагу. Мать Петра слегла от горя и тревоги за сына. Петр расстроился и стал винить Савельича в доносе, но тот показал ему письмо Гринева-старшего, где тот укоряет слугу за отсутствие сведений и потворство грехам молодого барина. Донос написал Швабрин, но Гринев не мог это доказать.
Прочитав письмо, Мария сильно огорчилась, и, несмотря на уговоры возлюбленного, она отказалась от брака без благословления. Девушка с того момента стала сторониться его, избегать, а он сам замкнулся в себе и боялся, как бы не сойти с ума от одиночества и разочарования.
Глава V. Любовь
Ах ты, девка, девка красная! Не ходи, девка, молода замуж; Ты спроси, девка, отца, матери, Отца, матери, роду-племени; Накопи, девка, ума-разума, Ума-разума, приданова. Песня народная Буде лучше меня найдешь, позабудешь, Если хуже меня найдешь, воспомянешь. То же
[См. краткое содержание этой главы и всей повести «Капитанская дочка». См. также план этой главы.]
Очнувшись, я несколько времени не мог опомниться и не понимал, что со мною сделалось. Я лежал на кровати, в незнакомой горнице, и чувствовал большую слабость. Передо мною стоял Савельич со свечкою в руках. Кто-то бережно развивал перевязи, которыми грудь и плечо были у меня стянуты. Мало-помалу мысли мои прояснились. Я вспомнил свой поединок и догадался, что был ранен. В эту минуту скрыпнула дверь. «Что? Каков?» – произнес пошепту голос, от которого я затрепетал. «Все в одном положении, – отвечал Савельич со вздохом, – все без памяти, вот уже пятые сутки». Я хотел оборотиться, но не мог. «Где я? кто здесь?» – сказал я с усилием. Марья Ивановна подошла к моей кровати и наклонилась ко мне. «Что? как вы себя чувствуете?» – сказала она. «Слава богу, – отвечал я слабым голосом. – Это вы, Марья Ивановна? скажите мне…» – я не в силах был продолжать и замолчал. Савельич ахнул. Радость изобразилась на его лице. «Опомнился! опомнился! – повторял он. – Слава тебе, владыко! Ну, батюшка Петр Андреич! напугал ты меня! легко ли? пятые сутки!..» Марья Ивановна перервала его речь. «Не говори с ним много, Савельич, – сказала она. – Он еще слаб». Она вышла и тихонько притворила дверь. Мысли мои волновались. Итак, я был в доме коменданта, Марья Ивановна входила ко мне. Я хотел сделать Савельичу некоторые вопросы, но старик замотал головою и заткнул себе уши. Я с досадою закрыл глаза и вскоре забылся сном.
Проснувшись, подозвал я Савельича и вместо его увидел перед собою Марью Ивановну; ангельский голос ее меня приветствовал. Не могу выразить сладостного чувства, овладевшего мною в эту минуту. Я схватил ее руку и прильнул к ней, обливая слезами умиления. Маша не отрывала ее… и вдруг ее губки коснулись моей щеки, и я почувствовал их жаркий и свежий поцелуй. Огонь пробежал по мне. «Милая, добрая Марья Ивановна, – сказал я ей, – будь моею женою, согласись на мое счастие». – Она опомнилась. «Ради бога успокойтесь, – сказала она, отняв у меня свою руку. – Вы еще в опасности: рана может открыться. Поберегите себя хоть для меня». С этим словом она ушла, оставя меня в упоении восторга. Счастие воскресило меня. Она будет моя! она меня любит! Эта мысль наполняла все мое существование.
С той поры мне час от часу становилось лучше. Меня лечил полковой цирюльник, ибо в крепости другого лекаря не было, и, слава богу, не умничал. Молодость и природа ускорили мое выздоровление. Все семейство коменданта за мною ухаживало. Марья Ивановна от меня не отходила. Разумеется, при первом удобном случае я принялся за прерванное объяснение, и Марья Ивановна выслушала меня терпеливее. Она безо всякого жеманства призналась мне в сердечной склонности и сказала, что ее родители, конечно, рады будут ее счастью. «Но подумай хорошенько, – прибавила она, – со стороны твоих родных не будет ли препятствия?»
Я задумался. В нежности матушкиной я не сумневался; но, зная нрав и образ мыслей отца, я чувствовал, что любовь моя не слишком его тронет и что он будет на нее смотреть как на блажь молодого человека. Я чистосердечно признался в том Марье Ивановне и решился, однако, писать к батюшке как можно красноречивее, прося родительского благословения. Я показал письмо Марье Ивановне, которая нашла его столь убедительным и трогательным, что не сомневалась в успехе его и предалась чувствам нежного своего сердца со всею доверчивостию молодости и любви.
Со Швабриным я помирился в первые дни моего выздоровления. Иван Кузмич, выговаривая мне за поединок, сказал мне: «Эх, Петр Андреич! надлежало бы мне посадить тебя под арест, да ты уж и без того наказан. А Алексей Иваныч у меня таки сидит в хлебном магазине под караулом, и шпага его под замком у Василисы Егоровны. Пускай он себе надумается да раскается». Я слишком был счастлив, чтоб хранить в сердце чувство неприязненное. Я стал просить за Швабрина, и добрый комендант, с согласия своей супруги, решился его освободить. Швабрин пришел ко мне; он изъявил глубокое сожаление о том, что случилось между нами; признался, что был кругом виноват, и просил меня забыть о прошедшем. Будучи от природы не злопамятен, я искренно простил ему и нашу ссору, и рану, мною от него полученную. В клевете его видел я досаду оскорбленного самолюбия и отвергнутой любви и великодушно извинял своего несчастного соперника.
Вскоре я выздоровел и мог перебраться на мою квартиру. С нетерпением ожидал я ответа на посланное письмо, не смея надеяться и стараясь заглушить печальные предчувствия. С Василисой Егоровной и с ее мужем я еще не объяснялся; но предложение мое не должно было их удивить. Ни я, ни Марья Ивановна не старались скрывать от них свои чувства, и мы заранее были уж уверены в их согласии.
Наконец однажды утром Савельич вошел ко мне, держа в руках письмо. Я схватил его с трепетом. Адрес был написан рукою батюшки. Это приуготовило меня к чему-то важному, ибо обыкновенно письма писала ко мне матушка, а он в конце приписывал несколько строк. Долго не распечатывал я пакета и перечитывал торжественную надпись: «Сыну моему Петру Андреевичу Гриневу, в Оренбургскую губернию, в Белогорскую крепость». Я старался по почерку угадать расположение духа, в котором писано было письмо; наконец решился его распечатать и с первых строк увидел, что все дело пошло к черту. Содержание письма было следующее:
«Сын мой Петр! Письмо твое, в котором просишь ты нас о родительском нашем благословении и согласии на брак с Марьей Ивановой дочерью Мироновой, мы получили 15-го сего месяца, и не только ни моего благословения, ни моего согласия дать я тебе не намерен, но еще и собираюсь до тебя добраться да за проказы твои проучить тебя путем, как мальчишку, несмотря на твой офицерский чин: ибо ты доказал, что шпагу носить еще недостоин, которая пожалована тебе на защиту отечества, а не для дуелей с такими же сорванцами, каков ты сам. Немедленно буду писать к Андрею Карловичу, прося его перевести тебя из Белогорской крепости куда-нибудь подальше, где бы дурь у тебя прошла. Матушка твоя, узнав о твоем поединке и о том, что ты ранен, с горести занемогла и теперь лежит. Что из тебя будет? Молю бога, чтоб ты исправился, хоть и не смею надеяться на его великую милость.
Отец твой А. Г.»
Чтение сего письма возбудило во мне разные чувствования. Жестокие выражения, на которые батюшка не поскупился, глубоко оскорбили меня. Пренебрежение, с каким он упоминал о Марье Ивановне, казалось мне столь же непристойным, как и несправедливым. Мысль о переведении моем из Белогорской крепости меня ужасала; но всего более огорчило меня известие о болезни матери. Я негодовал на Савельича, не сомневаясь, что поединок мой стал известен родителям через него. Шагая взад и вперед по тесной моей комнате, я остановился перед ним и сказал, взглянув на него грозно: «Видно, тебе не довольно, что я, благодаря тебя, ранен и целый месяц был на краю гроба: ты и мать мою хочешь уморить». Савельич был поражен как громом. «Помилуй, сударь, – сказал он чуть не зарыдав, – что это изволишь говорить? Я причина, что ты был ранен! Бог видит, бежал я заслонить тебя своею грудью от шпаги Алексея Иваныча! Старость проклятая помешала. Да что ж я сделал матушке-то твоей?» – «Что ты сделал? – отвечал я. – Кто просил тебя писать на меня доносы? разве ты приставлен ко мне в шпионы?» – «Я? писал на тебя доносы? – отвечал Савельич со слезами. – Господи царю небесный! Так изволь-ка прочитать, что пишет ко мне барин: увидишь, как я доносил на тебя». Тут он вынул из кармана письмо, и я прочел следующее:
«Стыдно тебе, старый пес, что ты, невзирая на мои строгие приказания, мне не донес о сыне моем Петре Андреевиче и что посторонние принуждены уведомлять меня о его проказах. Так ли исполняешь ты свою должность и господскую волю? Я тебя, старого пса! пошлю свиней пасти за утайку правды и потворство к молодому человеку. С получением сего приказываю тебе немедленно отписать ко мне, каково теперь его здоровье, о котором пишут мне, что поправилось; да в какое именно место он ранен и хорошо ли его залечили».
Очевидно было, что Савельич передо мною был прав и что я напрасно оскорбил его упреком и подозрением. Я просил у него прощения; но старик был неутешен. «Вот до чего я дожил, – повторял он, – вот каких милостей дослужился от своих господ! Я и старый пес, и свинопас, да я ж и причина твоей раны? Нет, батюшка Петр Андреич! не я, проклятый мусье всему виноват: он научил тебя тыкаться железными вертелами да притопывать, как будто тыканием да топанием убережешься от злого человека! Нужно было нанимать мусье да тратить лишние деньги!»
Но кто же брал на себя труд уведомить отца моего о моем поведении? Генерал? Но он, казалось, обо мне не слишком заботился; а Иван Кузмич не почел за нужное рапортовать о моем поединке. Я терялся в догадках. Подозрения мои остановились на Швабрине. Он один имел выгоду в доносе, коего следствием могло быть удаление мое из крепости и разрыв с комендантским семейством. Я пошел объявить обо всем Марье Ивановне. Она встретила меня на крыльце. «Что это с вами сделалось? – сказала она, увидев меня. – Как вы бледны!» – «Все кончено!» – отвечал я и отдал ей батюшкино письмо. Она побледнела в свою очередь. Прочитав, она возвратила мне письмо дрожащею рукою и сказала дрожащим голосом: «Видно, мне не судьба… Родные ваши не хотят меня в свою семью. Буди во всем воля господня! Бог лучше нашего знает, что нам надобно. Делать нечего, Петр Андреич; будьте хоть вы счастливы…» – «Этому не бывать! – вскричал я, схватив ее за руку, – ты меня любишь; я готов на все. Пойдем, кинемся в ноги к твоим родителям; они люди простые, не жестокосердые гордецы… Они нас благословят; мы обвенчаемся… а там, со временем, я уверен, мы умолим отца моего; матушка будет за нас; он меня простит…» – «Нет, Петр Андреич, – отвечала Маша, – я не выйду за тебя без благословения твоих родителей. Без их благословения не будет тебе счастия. Покоримся воле божией. Коли найдешь себе суженую, коли полюбишь другую – бог с тобою, Петр Андреич; а я за вас обоих…» Тут она заплакала и ушла от меня; я хотел было войти за нею в комнату, но чувствовал, что был не в состоянии владеть самим собою, и воротился домой.
Я сидел погруженный в глубокую задумчивость, как вдруг Савельич прервал мои размышления. «Вот, сударь, – сказал он, подавая мне исписанный лист бумаги, – посмотри, доносчик ли я на своего барина и стараюсь ли я помутить сына с отцом». Я взял из рук его бумагу: это был ответ Савельича на полученное им письмо. Вот он от слова до слова:
«Государь Андрей Петрович,
отец наш милостивый!
Милостивое писание ваше я получил, в котором изволишь гневаться на меня, раба вашего, что-де стыдно мне не исполнять господских приказаний, – а я, не старый пес, а верный ваш слуга, господских приказаний слушаюсь и усердно вам всегда служил и дожил до седых волос. Я ж про рану Петра Андреича ничего к вам не писал, чтоб не испужать понапрасну, и, слышно, барыня, мать наша Авдотья Васильевна и так с испугу слегла, и за ее здоровье бога буду молить. А Петр Андреич ранен был под правое плечо, в грудь под самую косточку, в глубину на полтора вершка, и лежал он в доме у коменданта, куда принесли мы его с берега, и лечил его здешний цирюльник Степан Парамонов; и теперь Петр Андреич, слава богу, здоров, и про него кроме хорошего нечего и писать. Командиры, слышно, им довольны; а у Василисы Егоровны он как родной сын. А что с ним случилась такая оказия, то быль молодцу не укора: конь и о четырех ногах, да спотыкается. А изволите вы писать, что сошлете меня свиней пасти, и на то ваша боярская воля. За сим кланяюсь рабски.
Верный холоп ваш
Архип Савельев».
Я не мог несколько раз не улыбнуться, читая грамоту доброго старика. Отвечать батюшке я был не в состоянии; а чтоб успокоить матушку, письмо Савельича мне показалось достаточным.
С той поры положение мое переменилось. Марья Ивановна почти со мною не говорила и всячески старалась избегать меня. Дом коменданта стал для меня постыл. Мало-помалу приучился я сидеть один у себя дома. Василиса Егоровна сначала за то мне пеняла; но, видя мое упрямство, оставила меня в покое. С Иваном Кузмичем виделся я только, когда того требовала служба. Со Швабриным встречался редко и неохотно, тем более что замечал в нем скрытую к себе неприязнь, что и утверждало меня в моих подозрениях. Жизнь моя сделалась мне несносна. Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие. Любовь моя разгоралась в уединении и час от часу становилась мне тягостнее. Я потерял охоту к чтению и словесности. Дух мой упал. Я боялся или сойти с ума, или удариться в распутство. Неожиданные происшествия, имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение.
Глава 6. Пугачевщина
В те времена степь была заселена дикими и необузданными народами, которые не желали покоряться царю. Для их усмирения были построены крепости, заселенные казаками, которые должны были подавлять мятежи и беспорядки. Но после многочисленных притеснений со стороны власти защитники превратились в нападавших и устроили бунт, подавленный картечью и другими жестокими мерами. Но мятежники лишь схоронились до поры до времени, чтобы в удобный час вновь пойти против власти.
В такой обстановке до Белогордской крепости доходит известие о сбежавшем донском казаке Емельяне Пугачеве и его злодейской шайке. Враги собираются идти на крепость, все начинают готовится.
Постепенно о проблеме узнают все, несмотря на секретность. Оказалось, что даже в Белогорской крепости нашлись те, кто захотел предать отечество и переметнуться к бунтовщикам. Так, был захвачен урядник, но ему помогли сбежать единомышленники. Потом захватили в плен башкирца с прокламацией, но он оказался без языка, носа и ушей (уже бунтовал и был наказан пытками и увечьем). В итоге прибежал работник отца Герасима и рассказал, что пугачевцы взяли соседнюю крепость: перевешали всех офицеров и разграбили их добро. Петр предложил эвакуировать женщин, но Василиса Егоровна отказалась уезжать (не захотела покидать мужа): «Вместе жить, вместе и умирать». Но Марью нужно было увозить, на том и порешили.
Глава 7. Приступ
Петра Андреевича мучает бессонница. Наутро он узнает, что дорогу перекрыли, и Марью не успели вывезти из крепости. Он сильно переживает, но в то же время хочет доказать ей на деле, что ему можно доверять. Петр чувствует себя рыцарем и ждет решающей схватки.
Наконец, мятежники появляются во главе с Пугачевым и предлагают всем сдаться. Похищенному накануне преданному калмыку показательно отрубают голову казаки, которые примкнули к Пугачеву. Получив отказ, бунтовщики врываются в крепость и убивают всех, кто отказывается примкнуть к ним. Напоследок Миронов успел благословить Марью, поцеловать жену, и они обе скрылись в доме. В последнюю минуту солдаты оробели, и крепость быстро была завоевана. Жители сразу же снарядили к мятежникам хлеб и соль, чтобы спасти свою жизнь. На площади Пугачев устроил судилище. Миронов и Гринев оказались пленниками. Капитана повесили первым, ведь он назвал бунтовщика не царем, как тот велел, а вором и самозванцем. Так ответили все преданные царице люди и оказались на виселице. Зато Швабрин и многие другие перешли на сторону атамана, Алексей даже успел подстричься и надеть казацкое платье. Он подошел к Пугачеву и шепнул ему несколько слов о Гриневе. Не глядя, предводитель восставших потребовал повесить Петра. Но Савельич бросается к Пугачёву в ноги, меняет свою жизнь на его, обещает выкуп за барского сына, и Петра милуют. Его подводят к руке Пугачева, ставят на колени, но Петр не целует руку, несмотря на уговоры Савельича. Его отводят в сторону. Жители и солдаты присягают мятежнику.
Но тут из дома вырвалась обнаженная и растрепанная Василиса Егоровна. Она ругается на бунтовщиков, которые грабят ее дом. Увидев мужа на виселице, она вскричала:
Свет ты мой, Иван Кузмич, удалая солдатская головушка! не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника!
Пугачев приказал убить ее, и она гибнет рядом с мужем от удара в голову.
ХII. Сирота
В крепости Пугачева и Гринева встретил Швабрин, который внешне уподобился казакам (отрастил бороду). Он ведет себя подобострастно и услужливо. Атаман просит показать девушку, которую тот держит под караулом. Швабрин утверждает, что это его жена. Маша находится под арестом. Она одета в крестьянское платье, измождена, побледневшая, с растрепанными волосами.
Пугачев решил поженить Машу и Петра, но Алексей Иванович открывает правду о том, что девушка — капитанская дочь. Но вместо наказания разбойник отпускает Петра и Марию на свободу.
Глава 8. Незваный гость
Петр слоняется по осажденной крепости и пытается выведать новости о судьбе Марьи. Ее спрятала у себя попадья, сказав, что это ее племянница. Пугачев мельком взглянул на нее, но не тронул. Маша лежала в беспамятстве. Сама попадья боится разоблачения, но все равно охраняет тайну Марьи. Сам бунтовщик у них обедает.
Петр приходит к себе и знает от слуги, что все разгромлено. Вещи утащили бунтовщики. Савельич предлагает ему найти еды и говорит, что узнал мятежника: это тот самый пьяница, который вывел из бури. Петр понимает, почему его освободили, и мучается, не зная, что делать: идти и служить отечеству, или остаться и защищать Марью.
Пугачев вызывает Гринева на разговор. Он решил испытать Гринева и спросить, считает ли он его царем? Петр колебался, ему хотелось жить, но и признать мошенника наследников престола он не мог. Тогда он сказал, что не может назвать его царем, ведь это неправда, и сам казак об этом знает. Честность и искренность поражают Пугачева, который пытался убедить Петра, что он — царь в опале. Он и сам перестает ломать комедию: никакой он не царь Петр (так он представлялся простому народу), а казак Пугачев. Но он замечает: «Разве нет удачи удалому» — и предлагает Петру служить не за идею, а за награду. Но Петр отказывается предавать присягу и честно объясняет свою позицию: если ему скажут пойти против Пугачева, он пойдет.
Голова моя в твоей власти: отпустишь меня — спасибо, казнишь — бог тебе судья; а я сказал правду.
Пугачев отпускает Петрушу на все четыре стороны: «Казнить так казнить, миловать так миловать». Гринев приходит к Савельичу, кушает и ложится спать.
Основная идея повести
“Береги честь смолоду, а платье снову”. На протяжении всей повести Петр Гринев старается придерживаться завета, который дал ему отец. Главный герой остался верен присяге, Родине и своим любимым.
“Капитанская дочка” — это многоплановое произведение, в котором заложены сразу несколько направлений. По характеристикам героев можно выделить три основных темы: патриотизм, любовь и доброта. Выделяют также еще одну цитату, связанную с патриотическими мотивами: «Долг наш защищать крепость до последнего издыхания». Для понимания наиболее выраженных идей, безусловно, необходимо знать историю создания “Капитанской дочки”.
Краткая рецензия на книгу Пушкина “Капитанская дочка”: “Исторический роман с первых страниц захватывает дух. По названию произведения можно сказать, что основная тема — любовь, но после прочтения первых страниц впечатление меняется. Любовь лишь дополняет сюжет, основой которого послужила реальная борьба крестьян и казаков за “настоящего” царя.”
Глава 9. Разлука
Гринев просыпается и собирается ехать. На площади он наблюдает, как Пугачев раздает деньги людям. Он объявляет, что Швабрин становится начальником крепости. Петр в ужасе за судьбу Марьи, но делать нечего. Он получает приказ доложить в Оренбург о наступлении Пугачева. Савельич предъявляет атаману счет за краденные у Петра вещи. Пугачев ругается на него и уезжает. Петр не может сдержать смеха.
Гринев отправляется к Марье проститься, но она лежит без памяти и не узнает его. Он решает ехать в Оренбург и просить начальство поскорее освободить крепость. Попадья просит его писать почаще. Он целует руку Марьи, обливаясь слезами. Угроза от Швабрина теперь очень его беспокоит.
На пути их с Савельичем догнал урядник и отдал пожалованную Пугачевым лошадь и овчинный тулуп. Деньги, предназначенные Петру, он «растерял дорогой». Савельич стал спорить, но Петр прекратил спор и попросил его взять потерянные деньги себе на водку. Тогда Савельич сказал, что не зря предъявил Пугачеву счет: «С лихой собаки хоть шерсти клок».
Глава 10. Осада города
Генерал принял Петра, когда наблюдал за утеплением яблонь. Он явно был спокоен и благодушен, несмотря на кровопролитие в области. На встрече чиновников в Оренбурге Петр предлагает наступательный план действий, однако, атака не по душе чиновникам, и они решают укрепить оборону. Генерал сделал вид, что согласен с Петром, но разделил мнение большинства, так как побоялся рисковать вверенными ему ресурсами ради сомнительной удачи. Видно, что люди думали не о других, а о себе и своей безопасности. Шайка Пугачева берет город в осаду. Жители голодали, из-за этого все выступления против мятежников были неэффективны. Петр досадовал на промедление, но выбраться из крепости не мог.
Гринев получает записку от своей возлюбленной с просьбами о помощи. Швабрин шантажирует ее тем, что выдаст Пугачеву, и тогда разбойники воспользуются ею по своему усмотрению. На раздумья у нее было три дня. Только Петр мог помочь ей сохранить честь и жизнь.
Гринев чуть с ума не сошел, прочитав письмо, доставшееся ему от бывшего урядника Максимыча, ставшего слугой Пугачева и повстречавшегося ему на вылазке у стен Оренбурга. Он просил у генерала выделить солдат на освобождение, но получил лишь сетования и бесплодные угрозы в адрес Швабрина. Генерал полагал, что Марье лучше выйти замуж за Алексея и воспользоваться его протекцией, ведь потом его все равно расстреляют, а вдове будет проще устроиться в жизни, чем бесприданнице.
Петр был взбешен, но вдруг ему в голову пришла идея, о которой пойдет речь в следующей главе.
Глава 11. Мятежная слобода
Петр нашел Савельича и предложил ему разделить оставшиеся деньги и попрощаться (хитрый старик спрятал от разбойников серебро). Гринев хотел в одиночку поехать за Марьей и не хотел подвергать риску своего слугу. Но Савельич отказался бросать его и сказал:
Коли ты уж решился ехать, то я хоть пешком да пойду за тобой, а тебя не покину.
Вместе с Савельичем Петруша едет в крепость, чтобы освободить Марью, но на пути его берут в плен разбойники Пугачева. Снова встретившись с атаманом лицом к лицу, Гринев рассказывает Емельяну о бедной сиротке, над которой издевается Швабрин. Два советника бунтовщика начинают спорить: один говорит, что Петр — шпион, и его надо повесить на одной перекладине со Швабриным, а другой советует не пугать дворян показательной расправой над Швабриным, ведь они и так сделали ошибку, назначив дворянина командовать казаками. Второй советчик против убийства Петра, так как убивать врага он привык в поле поя, а не на печке. Гринев по его понятиям был гостем. Они поссорились. Разговор мог кончиться худо, но Петр перевел тему, поблагодарив атамана за коня и тулуп. Пугачев развеселился и порешил отложить решение судьбу гостя на завтра, а пока погулять вместе. Застолье закончилось поздно, и Петра препроводили в импровизированную камеру. Наутро атаман позвал Петра ехать в Белогорскую крепость и разбираться на месте. Они сели в кибитку и начали откровенный разговор. Бунтовщик признался, что ему «воли мало», и первое же поражение обернется тем, что его сдадут его же подчиненные, которые, как отметил Петр, смотрели на вожака притворно подобострастно. «Они воры» — открыто признается Пугачев, который понимает, что ему не на кого положиться. Его власть до первого успеха. Но его все равно манит надежда: он все время приводит в пример Гришку Отрепьева, который царствовал в Москве. Но Петр сказал, что Лжедмитрий плохо кончил, став жертвой казни. В ответ на это Емельян рассказал калмыцкую сказку об орле и вороне. Орел спросил у ворона, почему он живет 300 лет, а орел всего 33 года? Ворон сказал, что нужно есть мертвечину для долголетия. Орел попробовал, но раздумал долго жить: не понравилась ему воронова пища. Но Петр ответил, что грабить и убивать — это и есть питаться мертвечиной. Пугачеву было нечего возразить на это.
II. Вожатый
Раздосадованный проигрышем, Петр Гринев вместе с Савельичем покинули трактир и продолжили путь к месту службы. По дороге их настиг буран. Ямщик остановил лошадей, поскольку не видел дороги из-за метели. Мужичок, который шел им навстречу, пообещал вывести их в нужную сторону, когда буран утихнет.
Во время вынужденной стоянки Петр Гринев заснул. Петру приснилось его возвращение в отцовский дом, где он узнает о том, что батюшка при смерти. Когда Петр прошел в комнату, чтобы попрощаться с отцом и получить благословение, то в постели увидел чернобородого мужика устрашающего вида. Юноша отказался общаться с ним. Тогда черный человек вскочил и размахнулся топором, как будто крушил все вокруг. Петр увидел вокруг множество мертвых тел и заскользил в лужах крови. Сон был вещим
Глава 12. Сирота
Пугачев едет с Гриневым в Белогорскую крепость, там они встречают Алексея, ставшего вылитым казаком. Швабрин, притворно приняв Петра, унижается, юлит и хитрит, даже называет девушку своей женой и объясняет ее отговорки болезнью, но атаман открывает дверь сильным ударом и находит узницу, которую Алексей держал на хлебе и воде. Швабрин бросается на колени и просит милости. Пугачев дает ему прощение, но Марью отпускает вместе с Петром. Однако Алексей, обезумев от злобы, выдает секрет капитанской дочки. Тогда Гринев говорит, что не мог выдать тайны при свидетелях, боясь, что на Марье отыграются его слуги еще до их приезда.
Атаман освобождает девушку, Гринев и Миронова уезжают из крепости, а вслед за ними и Пугачев. Петр решает отправить невесту к родителям, говоря, что никакая сила их больше не разлучит. Марья говорит, что выйдет за него только после благословения. Согласие скрепили долгим поцелуем.
Персонажи повести
Большинство героев, присутствующих в произведении — это вымысел писателя, их прототипом, однако, являются реальные люди того времени. Центральная персона “Капитанской дочки” — Пугачев, является исторической личностью и занимает не менее важное место, чем главный герой.
Главные герои
- Петр Гринев — центральный персонаж “Капитанской дочки”, вокруг которого разворачиваются события. Канвой произведения служат его воспоминания о годах службы, встречи с Марией, вражде с Швабриным и отказе поддержать Пугачева.
- Алексей Швабрин — неприятный персонаж, враждующий с Гриневым. Его можно охарактеризовать как лживого, подлого и трусливого человека.
- Маша Миронова. Девушка появляется на этапе прибытия Петра Гринева в место отбывания службы. Она является дочерью коменданта Белогорской крепости.
- Емельян Пугачев — предводитель крестьянской войны, называвший себя чудом выжившим мужем нынешней императрицы — Петром III.
Второстепенные персонажи
Многие из второстепенных героев рассказа “Капитанская дочка” встречаются в произведении не более двух раз. Среди наиболее приметных личностей можно выделить:
- Алексей Петрович Гринев — отец Петра Гринева. Именно по его инициативе сын был отправлен не в Петербург, а в Белогорскую крепость.
- Капитан Миронов. Отец Маши и комендант Белогородской крепости, куда приехал отбывать службу Петр Гринев.
- Архип Савельич — это “нянька”, наставник молодого Гринева.
Помимо представленных персонажей в произведении Александра Сергеевича Пушкина есть и другие: вымышленные и нет. Среди них можно отметить императрицу Екатерину II, Зурина, сумевшего напоить Гринева.
Глава 13. Арест
Молодые люди едут в деревню к родителям Петра. Однако на пути их остановили гусары и хотели было разлучить, ведь кучер отрекомендовался, что в кибитке едет кум царя. Гринева приняли за слугу Пугачева, но он отмел все подозрения, встретившись с Зуриным. Недоразумение прояснилось, и Зурин лично принес извинения Марье.
В разговоре с ним Гринев узнал, что путь до Симбирска свободен. Воинский долг велит ему остаться на фронте, и он отправляет Машу с Савельичем к родителям, а сам остается служить под руководством Зурина.
Военная кампания против Пугачева шла вяло и неудачно: правительственные войска вели себя не лучше бунтовщиков и забирали у людей последнее, что осталось у них от грабителей. Поэтому атаман с легкостью убегал от преследователей и вновь обрастал верными подданными, которые взяли Казань и двинулись на Москву.
Наконец, Пугачева арестовывают, восстание подавлено, но Петра, который уже получил отпуск для свидания с семьей, арестовывают за «дружбу» с Емельяном Пугачёвым.
