Татьяне Лариной НЕ было 13 лет, она была гораздо старше
Продолжаем на тему 13-летних невест прошлых веков.
Сколько точно лет Татьяне — в романе не названо. В первый раз её возраст упоминается словом «отроковица» (3, XII). Есть миф, версия, что в момент первого появления в романе Татьяне 13 лет, поскольку в романе есть строки: «У девочки в тринадцать лет!» И поэтому, мол, Онегин проявил истинное благородство и здоровые антипедофильские вкусы. Целиком эта «гениальная» концепция, которую выдвинул, судя по всему, сексолог Александр Котровский, звучит так: …также указанием на возраст героини являются строки: «Британской музы небылицы / Тревожат сон отроковицы» (слово «отроковица» говорит о возрасте от 7 до 15 лет, например, согласно словарю Владимира Даля). Разговор с няней подтверждает: «И полно, Таня! В эти лета Мы не слыхали про любовь», слова «эти лета» согласуются с тем, что няню выдали замуж в 13 лет. Сексолог Котровский утверждает, что данная версия ставит хорошо объясняет и ставит всё по своим местам: для 26-летнего опытного Евгения 13-летняя Татьяна показалась слишком мала, и он отверг ее. Чувства вспыхнули, когда он увидел ее уже взрослой девушкой. Другое подтверждение крайней молодости Татьяны — что встретив потом снова Татьяну на балу Евгений сперва едва узнал ее — столь она изменилась. Если бы Татьяна сразу была взрослой, этого бы не случилось. А то, что 13-летняя девушка через несколько лет сильно изменилась — обычное дело. Возвращаясь с бала, Онегин думает: «Ужель та самая Татьяна? Та девочка…» (то есть раньше он ее воспринимал как девочку). «Вам была не новость смиренной девочки любовь?» — подтверждает Татьяна. В соответствии с данной версией младшей сестре Ольге могло быть вообще 12 лет: чуть отрок (то есть по Далю это лет 
Ленский был свидетелем ее младенческих забав (младенец по Далю означает возраст до 3 лет), то есть когда Ленскому было 8 лет, Ольге было примерно 2 года. Во время дуэли Ленскому примерно 18, а Ольге по данной логике — около 12 лет. Строки романа по поводу того, что она танцевала с Онегиным: «Чуть лишь из пеленок, Кокетка, ветреный ребенок! Уж хитрость ведает она, Уж изменять научена!» *** Но литературоведы, пушкинисты с этой идеей 13-летней Татьяны не согласны, традиционно принято считать, что Татьяна была старше. Откроем для начала строфу с той самой цифрой, вот она целиком: Кому не скучно лицемерить, Различно повторять одно, Стараться важно в том уверить, В чем все уверены давно, Всё те же слышать возраженья, Уничтожать предрассужденья, Которых не было и нет У девочки в тринадцать лет!
Кого не утомят угрозы, Моленья, клятвы, мнимый страх, Записки на шести листах, Обманы, сплетни, кольца, слезы, Надзоры теток, матерей, И дружба тяжкая мужей!
Строки явно не имеют привязки к конкретному лицу (см. главу целиком), по тексту видно, что это просто в рамках трёпа цифра. Кроме того, сколько лет Онегин болтался по России, известно — из деревни он уехал в 1821 году, а в Петербург приехал в 1824 году. В таком случае «новой» Татьяне — светской львице Петербурга, воплощению хладнокровия, должно быть всего 16, а то и 15 лет, что абсурдно. *** Юрий Лотман в комментариях к книге пишет, что вероятно она родилась в 1803 году, так как роман начинается в 1819 году, а летом 1820-го ей, по мнению Лотмана, было 17 лет. (Ленскому в момент смерти было 18 лет, Онегину во время отъезда из деревни 26 лет, о чем прямо написано в тексте). 17-летний возраст героини в первой части книги явствует из пушкинского письма к Вяземскому от 29 ноября 1824 г. Тогда в ответ на замечания относительно противоречий в письме Татьяны Онегину поэт написал другу: «…письмо женщины, к тому же 17-летней, к тому же влюбленной!». Лотман считает возраст так: «Ольга, младшая сестра Татьяны, в 1820 г. была невестой Ленского.
По нормам той эпохи она, вероятнее всего, была несколько моложе его и одновременно ей не могло быть меньше 15 лет. Вероятнее всего, ей было 16 лет. Татьяна, видимо, была старше Ольги на год.»
(…) В брак молодые дворянки в начале XIX в. вступали рано. Правда, частые в XVIII в. замужества 14- и 15-летних девочек начали выходить из обычной практики, и нормальным возрастом для брака сделались 17—19 лет. Однако сердечная жизнь, время первых увлечений молодой читательницы романов начинались значительно раньше. И окружающие мужчины смотрели на молодую дворянку как на женщину уже в том возрасте, в котором последующие поколения увидали бы в ней лишь ребенка. Жуковский влюбился в Машу Протасову, когда ей было 12 лет (ему шел 23-й год). В дневнике, в записи 9 июля 1805 г., он спрашивает сам себя: «…можно ли быть влюбленным в ребенка?» (см.:
Веселовский А. Н.
В. А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». СПб., 1904. С. III). Софье в момент действия «Горя от ума» 17 лет, Чацкий отсутствовал три года, следовательно, влюбился в нее, когда ей было 14 лет, а может быть, и ранее, поскольку из текста видно, что до отставки и отъезда за границу он некоторое время служил в армии и определенный период жил в Петербурге («Татьяна Юрьевна рассказывала что-то. Из Петербурга воротясь, / С министрами про вашу связь…» — д. III, явл. 3). Следовательно, Софье было 12—14 лет, когда для нее и Чацкого наступила пора Тех чувств, в обоих нас движений сердца тех, Которые во мне ни даль не охладила, Ни развлечения, ни перемена мест. Дышал, и ими жил, был занят беспрерывно! (д. IV, явл. 14)
Наташе Ростовой 13 лет, когда она влюбляется в Бориса Друбецкого и слышит от него, что через четыре года он будет просить ее руки, а до этого времени им не следует целоваться. Она считает по пальцам: «Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать» («Война и мир», т. 1, ч. 1, гл. X).
По поводу возраста няни в момент выдачи ее замуж, Лотман пишет так:
«А было мне тринадцать лет»
. — «Законное положение для крестьян весьма порядочно сделано — женщине тринадцать лет, а мужчине пятнадцать к бракосочетанию положено, чрез что они по молодым своим летам, ввыкнув, во-первых, друг ко другу, а во-вторых, к своим родителям, будут иметь прямую любовь со страхом и послушанием» (
Друковцев С. В.
Экономический календарь… 1780. С. 125).
Для понимания этических оттенков разговора Татьяны с няней необходимо учитывать принципиальное различие в структуре крестьянской и дворянской женской морали той поры. В дворянском быту «падение» девушки до свадьбы равносильно гибели, а адюльтер замужней дамы — явление практически легализованное; крестьянская этика позволяла относительную свободу поведения девушки до свадьбы, но измену замужней женщины рассматривала как тягчайший грех. Каждая из собеседниц говорит о запретной и «погибельной» любви, понимая ее совершенно различно.
Упоминание того, что «Ваня моложе был» (6—7) своей невесты, указывает на одно из злоупотреблений крепостничества. Ср. в «Истории села Горюхина»: «Мужчины женивались обыкновенно на 13-м году на девицах 20-летних. Жены били своих мужей в течение 4 или 5 лет. После чего мужья уже начинали бить жен» (VIII, 136).
По версии Баевского, Татьяна Ларина еще старше, чем предполагает Лотман.
При встрече с Онегиным Татьяна ведет себя как юная девушка: влюбляется с первого взгляда, воображает своего возлюбленного героем нравоучительного романа, пишет ему страстное письмо. Но вот проходит как будто всего год — сцепление событий деревенской жизни, от конца первой главы до середины седьмой, не позволяет усомниться в этом, — и мать Татьяны озабочена:
Пристроить девушку, ей-ей, Пора; а что мне делать с ней?
И хотя у нее мало средств, мать решает везти Татьяну «на ярманку невест» в Москву, а там вопреки ее воле спешит выдать ее за нелюбимого толстого изувеченного генерала.
Возможно, конечно, чтобы так поступала мать восемнадцатилетней девушки, которая по непонятной для нее причине увядает и тоскует, но все же это выглядит не особенно убедительно. Более естественно такое поведение для женщины, озабоченной будущим дочери, приближающейся к возрасту, за чертой которого замужество становится проблематичным. Как бы ни определять такой возраст, Татьяне, если ей 18 лет, до него далеко. Ю. М. Лотман указывает, что в начале XIX в. «нормальным возрастом для брака считались 17—19 лет». Мать поэта вышла замуж в 21 год, его приятельница Екатерина Николаевна Раевская в 24 года, сестра Ольга Сергеевна незадолго до начала работы Пушкина над седьмой главой вышла замуж в возрасте 31 года, и т. д. Татьяна безответно любит, пережила гибель жениха сестры от руки своего возлюбленного, отказала нескольким претендентам, погрузилась в мир книг Онегина. Обилие переживаний, выпавших на долю Татьяны, заставляет читателя предполагать ее старше 18 лет. Это предположение еще больше подкрепляется энергичными заботами матери о ее замужестве.
В Петербурге мы вместе с Онегиным видим Татьяну «неприступною богиней роскошной, царственной Невы». При ее появлении на рауте
…толпа заколебалась, По зале шопот пробежал ………… К ней дамы подвигались ближе; Старушки улыбались ей; Мужчины кланялися ниже, Ловили взор ее очей; Девицы проходили тише Пред ней по зале.
Она владычествует в большом свете не красотою. Еще в первой молодости
Ни красотой сестры своей, Ни свежестью ее румяной Не привлекла б она очей.
Да и не стали бы дамы, старушки и девицы преклоняться перед одной только красотою. Как в начале романа красота Ольги не заслоняет от Онегина душевных достоинств старшей сестры, так в восьмой главе поэт сообщает, что Татьяну не могла затмить мраморная краса блестящей Нины Воронской. При этом она не только не добивается положения «законодательницы зал», но ее тяготит вся эта «ветошь маскарада, весь этот блеск, и шум, и чад».
Сколько же лет этой даме, уверенно и без особых усилий владычествующей в столичном свете?
Согласно традиционной хронологии комментаторов романа, ей 20 лет.
Конечно, это не так невозможно, как часто гулять по Петербургу во время белых ночей, оставив его в начале мая, но маловероятно. Дочь М. И. Кутузова Елизавета Михайловна Хитрово, ее дочь графиня Долли Фикельмон, жена Карамзина Екатерина Андреевна, княгиня Зинаида Александровна Волконская стали влиятельными светскими дамами и хозяйками модных салонов, когда им было 25, 30 и более лет.
Катенин хотел, чтобы между «московской» и «петербургской» главами была еще одна глава, которая изображала бы путешествие Онегина, иначе «переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным» (VI, 197). Сам Пушкин демонстративно сообщил нам это замечание и солидаризировался с ним. В нем мы видим признание необходимости не только психологической, но и временной перспективы.
Короче, подытоживает исследователь: Можно сказать, что героям романа в каждом эпизоде столько лет, сколько требует художественная и психологическая правда. Также по теме: перед красотой каких женщин преклонялся Пушкин? Кто такая «Нина Вронская, Клеопатра Невы»?
