- Краткие содержания
- Разные авторы
- Бёрджесс — Заводной апельсин
В романе Энтони Бёрджесса рассказывается о достаточно далеком будущем, которое автор представляет в достаточно мрачных тонах. По версии автора будущее должно было выглядеть очень ужасным. В этом будущем криминальные молодежные группировки главенствуют в мире. Они диктуют правила и устои этого мира. Что-то подобное было в «лихие девяностые». Автор написал свой роман в шестидесятых годах, примерно в тоже время вышел фильм на его основе. Данный фильм снял Стенли Кубрик, он достаточно точно и правдоподобно перенес идею автора из книги в кинематограф. На данный момент фильм «Заводной апельсин» запрещён к показу в большинстве стран мира. Продолжим о сюжете.
Главный герой романа играет не последнюю роль в одной из криминальных молодежных структур. Правительство не в состоянии, что-либо предпринять против подобных синдикатов. Так как в случае угрозы преступные организации объединялись и давали отпор агрессору. Данные преступные группировки были очень агрессивные и воинственные. Вся структура банд строилась на агрессии. Кто сильнее, тот и прав. Самым агрессивным уделялось особое место в иерархии группировок.
Правительство идет на хитрость и производит на свет «сыворотку добра». Данная сыворотка действует следующим образом — пациенту вкалывают специальную жидкость в которой содержатся элементы добра. Далее пациента насильно заставляют смотреть видео материалы содержащие сцены агрессии. У подопытного при виде насилия начинает срабатывать сыворотка, которая наносит подопечному непреодолимую боль, с которой о не в силах справится.
Нашему главному герою сделали такую процедуру, он потерял интерес к агрессии и больше не мог придерживаться обыденного образа жизни. Главный герой сталкивается с проблемой — он больше не может защищать себя и родных ему людей.
Он не видит смысла дальше жить. В таком обществе у него нет шанса на выживание. Может ли такое будущее действительно настать? И кого винить в этом?
В романе конечно представлена антиутопия, но что-то из реальной жизни есть. Элементы воздействия на людей с целью сделать их менее агрессивными действительно существуют. Просто они завуалированы и не представлены так ярко, как в романе.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Об авторе
Полное имя писателя Джон Энтони Берджесс Уилсон. В качестве псевдонима он взял свое второе имя, так как работал в одной из британских колоний в Малайзии, где сотрудникам администрации не разрешалось писать под своим именем. Литературную карьеру Берджесс начал в 38 лет. В аннотации к книге “Заводной апельсин” написано, что это самое знаменитое произведение автора. На самом деле он опубликовал более 40 романов, среди них не менее известные “Сила земли”, “Мед для медведей”, “Человек из Назарета”, “Долгий путь к чаепитию” и “Влюбленный Шекспир”.
Через все его творчество красной нитью проходит одна тема — зло в современном обществе и истории. Берджесса волновало свободное волеизъявление человека перед выбором между добром и злом. Эта же проблема лежала в основе книги “Заводной апельсин”. Жанр этого произведения в литературе определяют как утопия, черный юмор или научная фантастика. Фильм, который режиссер Стэнли Кубрик в 1972 году снял по книге относят к детективу и драме. Пожалуй, это более точное определение. Успех фильма и затмил все остальные произведения писателя. Они охватывают широкий спектр жанров и исторических периодов, потому что и сам Берджесс отрицал ограничения — и в творчестве, и в жизни.
Сюжет фильма
Одним из культовых проектов американского кинематографа считается картина «Заводной апельсин», снятая легендарным режиссером Стэнли Кубриком.
В основу киноленты положен одноименный роман-антиутопия английского писателя Энтони Берджесса. Главный персонаж блестяще исполнен выдающимся британским актером Малкольмом Макдауэллом. Съемочный процесс, проходивший в Лондоне, занял полгода.
Основной герой кинопроизведения – молодой человек по имени Алекс. Он ведет антисоциальный образ жизни, совершает убийства и насилие. «Ультранасилие» приносит ему особое удовольствие.
Получив за свои преступные деяния тюремный срок, он идет на сделку с представителями закона. Чтобы освободиться раньше, Алекс соглашается пройти экспериментальную коррекционную терапию.
В романе Берджесса, как и в самой картине, обращается внимание на наличие в обществе проблем, касающихся морали, философии, религии, разрушения института семьи. Государство все больше «проникает» в личную жизнь граждан. Сатирическое направление киноленты затрагивает государство, политику и церковь.
Дом на колесах
Как в своих книгах Берджесс ставил на первое место свободу выбора, так ценил ее и в жизни. В душе он был вечным путешественником и находил удовольствие в том, чтобы свободно колесить по миру. Он говорил: “Самое интересное в жизни писателя то, что ему не нужно находиться на одном месте. Он не скульптор, которому нужна большая студия, где бы он мог разместить большие глыбы. Писателю для работы нужна лишь пишущая машинка и бумага. И где бы он ни был, он задает себе вопрос, зачем он здесь?”
Берджесс приобрел себе дом на колесах. Ему нравилось в нем жить и работать. Этот дом идеально подходил для путешествий, потому что в нем было все. Он был оснащен современными приспособлениями, в нем были даже книжные полки и мини-бар. Казалось, что он находится дома, а на самом деле в любой момент мог отправиться в дорогу. Он останавливал свой дом на колесах в самых живописных местах Европы.
Детские годы
Автор книги “Заводной апельсин” Энтони Берджесс родился в семье ирландцев-католиков в индустриальном рабочем городе Манчестер на севере Англии 25 февраля 1917 года. Своей матери он не помнит. В 1919 году, в конце Первой мировой войны, свирепствовала эпидемия “испанки”, которая за одну неделю убила мать и сестру писателя.
Когда Энтони исполнилось 5 лет, отец ему объявил, что у него будет новая мать. Второй женой Джона Уилсона стала Маргарет Дауер, хозяйка паба “Золотой орел”. Берджесс никогда не рассказывал о своем детстве до 1986 года, когда был опубликован роман “Пианисты”. В книге он написал о жизни своего отца, пианиста, выступавшего в пабах и мюзик-холлах. Мачеха презирала мальчика, а отец не обращал на сына никакого внимания. Единственной отдушиной Энтони была музыка, она стала неотъемлемой частью его детства и жизни в Манчестере.
Учился Берджесс в католическом Ксевереанском колледже. Автор книги “Заводной апельсин” шутил, что там ему привили не только правильное произношение, но и страх перед адским пламенем. Энтони читал запоем и обожал “Дон Кихота”. Мечтал стать композитором. В возрасте 16 лет он разочаровался в католической вере и это событие оказало на него огромное влияние. Как говорил сам Берджесс: “Когда приверженец англиканской церкви отступает от веры, этот процесс проходит мягко. Но для католика отступление от веры сравнимо с переломом костей и разрывом мышц, как будто мозг человека опустошается”.
Студенческие годы
В 1937 году, провалившись на экзаменах в консерваторию, в возрасте 20 лет Берджесс поступил в Манчестерский университет, где изучал английскую литературу и фонетику. Во время учебы появился интерес к языкам, что станет потом увлечением всей жизни. Это проявится не только в сюжете книги “Заводной апельсин” как новый язык “надсат”, в 1978 году к Берджессу обратится французский режиссер с просьбой придумать какой-нибудь простейший язык для фильма “Борьба за огонь”.
Студенческие годы Берджесса пришлись на время войны в Испании, В университете было много студентов-коммунистов, но Энтони никогда не интересовали политические движения и утопические идеалы. Ему претила марксистская теория о том, что можно создать идеальное общество и идеального человека.
Берджесс познакомился с Луелле Джонс, валлийской протестанткой и студенткой политологии. Они поженились, когда ей исполнилось 18 лет, а Берджессу было 22 года. Диплом будущий автор книги “Заводной апельсин” Берджесс Энтони получил в начале 1940 года, когда Англия уже подверглась бомбардировкам гитлеровцев. Он просился на фронт, но его отправили в провинциальный госпиталь. Вскоре Энтони перевели в военный оркестр и, наконец, отправили в район Гибралтара в качестве учителя.
«Заводной апельсин»: смысл фильма, объяснение концовки и названия
«Заводной апельсин» — мрачный научно-фантастический фильм 1971 года, сюжет которого сосредоточен вокруг харизматичного Александра ДеЛарджи и его друзей-преступников, основными интересами которых являются изнасилование, ультра-насилие и Бетховен.
В интервью «The Saturday Review» режиссер Стэнли Кубрик описал фильм как «… социальную сатиру о том, может ли бихевиоризм и учение об условных рефлексах стать оружием в руках правительства и использоваться в целях контроля над гражданами, превращения их в роботов с человеческим обликом».
Даже сейчас, спустя более чем 50 лет после выхода фильма, ответом на этот вопрос интересуются не меньше, чем в далеком 1971. Ниже мы попытаемся разобраться в том, какой смысл заложил Кубрик в свой фильм, что означает концовка «Заводного апельсина», и конечно же, ответить на главный вопрос: можно ли управлять обществом, изучая азы его поведения и к чему это может привести?
Британская Малайя
В 1946 году Берджесса демобилизовали и он нашел место учителя в школе Оксфорда. Каждый вечер он проводил в пабе, убедившись в том, что его будущее не связано с музыкой, он готовился писать. Первая книга “Видение битвы” вышла в 1953 году. Это был иронический роман, основанный на его собственном боевом опыте в Гибралтаре. Через несколько месяцев вышла книга об обычной провинциальной школе “Червь и кольцо”. Тогда еще никто не писал об этом, и Берджесс описал все, что там происходит на самом деле.
Преподаватели делали свою работу, но относились к ней с большим цинизмом. Берджесс задыхался в такой обстановке и подал заявку на место преподавателя в колонии. Вскоре его отправили в Малайю, где он стал преподавателем английского языка. Там же, на почте Бодобару, Берджесс отправил рукопись романа “Время тигра”, который принес первый успех. В нем он писал о Малайе. О ней было написано немало произведений, но Берджесс рассказывал о ней глазами чужака: плантаторы и их жены, игра в бридж, адюльтеры в бунгало чиновников.
Фильм «Заводной апельсин»: О том, как зрителя превращают в «собаку Павлова» (9 фото)
Автор: Влияние СМИ
29 января 2021 13:31
Сообщество : Власть Манипуляции
Метки: Стэнли Кубрик заводной апельсин манипуляция пропаганда фильмы
1222
9
Чему учит (коротко) Ощущение прогулки по борделю для садистов и извращенцев стойко присутствует на протяжении всего просмотра фильма «Заводной апельсин». Впечатляет, что уже в 70-х годах на Западе работала система популяризации такого кино. Картина служит наглядным образцом реализации технологии снижения интеллектуального и нравственного уровня массовой аудитории через кинематограф путём трансляции аморальных образов и смыслов под аплодисменты СМИ.
0
Смотреть все фото в галерее
!!! РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ СПОЙЛЕРЫ!!! Картина «Заводной апельсин» прославленного на Западе сценариста и режиссёра Стэнли Кубрика вышла в 1971 году и собрала множество номинаций на Оскар, Золотой глобус и другие крупные кинопремии. Фильм и сегодня часто в положительном контексте вспоминает либеральная пресса и кинокритика, восхищаясь талантами его авторов. На российском КиноПоиске картина набрала 7.9 баллов, на аналогичном самом крупном англоязычном портале IMDB ещё больше — 8.3 баллов. Таким образом при беглом знакомстве с доступной в сети и прессе информацией о «Заводном апельсине» складывается впечатление, что перед нами один из шедевров кинематографа 20-го века, к тому же на социально-значимую тематику. Даже официальное описание картины на КиноПоиске акцентирует внимание на его общественно-полезной роли: «В фильме был произведен исчерпывающий анализ причин преступности среди молодежи, нетерпимости нового поколения к привычным моральным ценностям и жизненным устоям современного общества».
0
Тем не менее, люди, привыкшие критически оценивать кино и другие направления массовой культуры, хорошо понимают, что реальность бывает часто очень далека от сформированного в медиасфере имиджа. Поэтому, игнорируя все дифирамбы, высказанные в адрес картины, выявим и проанализируем её ценностный и идейный посыл аудитории, дав свою оценку тому, что транслируется зрителю под интригующим названием «Заводной апельсин». Итак, с первых кадров мы попадаем в некий фантастический бар, выполненный в стиле борделя – все столики и декорации заведения сделаны в форме обнажённых женских тел, а из всех напитков посетители употребляют только молоко, которое наливается из кранов в форме женской груди. Камера акцентирует внимание на четырёх посетителях этого заведения, одетых в белые костюмы с кровавыми вставками и подчёркнуто выпуклой паховой зоной. Цепляя зрителя сексуальными стимулами, его ведут в следующую сцену, где эти же четверо молодых ребят находят в канаве пьяного старика. Заявив, что он воняет, они избивают его ногами и палками, явно получая удовольствие от происходящего. Действие выглядит предельно жестоко.
0
В следующем эпизоде нас снова окунают в похоть и аморальщину. Некая банда пытается изнасиловать молодую девушку, но в последний момент их останавливает уже знакомая нам четвёрка «героев», которые из злодеев на экране вдруг превращаются в спасителей, правда использующих всё те же садистские методы. Свою роль «спасителей» они играют недолго, так как через несколько минут они врываются в дом какого-то богатого писателя, чтобы изнасиловать его жену. Всё это подаётся просто как форма развлечения молодых людей, не желающих следовать каким-либо рамкам современного мира. Помимо названных мотивов их интересуют вопросы доминирования в своей стае и классическая музыка, звуки которой регулярно служат фоном всего происходящего. Собственно, в таком режиме «секс-насилие-садизм-извращения-классическая музыка-секс-насилие-садизм-извращения…» и проходит первая половина фильма. Названная тематика присутствует не только в действиях и обсуждениях персонажей фильма, но и в окружающих их декорациях – все локации наполнены картинами и скульптурами этой направленности, поэтому сознание зрителя практически непрерывно и по всем каналам восприятия «бомбардируют» соответствующими образами, откровенность которых вполне тянет на порнографическое кино.
0
Где-то к середине повествования мы вдруг становимся свидетелями разворачивающейся драмы, которая разыгрывается вокруг главаря четвёрки по имени Алекс. Друзья подставляют его и сдают в полицию. За убийство пожилой женщины он отправляется в тюрьму на длительный срок. Здесь следует сделать отступление и сказать несколько слов о том, как авторы фильма изображают общество, в котором живут главные герои. По замыслу создателей, оно состоит только из сумасшедших, подонков, пьяниц и проституток. Других типажей в фильме просто не представлено. Весьма показательно, что в кадре даже ни разу не появляется ребёнок (так как дети, особенно маленькие, практически всегда символизируют чистоту и вызывают мысли об ответственности и будущем). На самом деле это классический приём – когда автор хочет обелить в глазах зрителя какого-нибудь психа или морального урода, то он изображает весь окружающий мир ещё более грязным и больным, чтобы на его фоне оправдать злодеяния главного героя или как минимум вызвать к нему сочувствие. «Заводной апельсин» — это как раз пример реализации данной технологии. Но вернёмся к повествованию. Оказавшись в тюрьме, Алекс лжёт и изворачивается, пытаясь как-то спастись от заточения. При этом его основное окружение – это двуличный священник, неадекватные и вечно орущие тюремщики, а также извращенцы и маньяки-сокамерники, проявляющие к нему сексуальный интерес.
0
Проведя в тюрьме два года, главный герой неожиданно получает возможность выйти на свободу. Министр внутренних дел во время своего визита в тюрьму обращает внимание на Алекса и предлагает ему принять участие в экспериментальном лечении, целью которого должно стать освобождение личности от тяги к насилию, что позволит досрочно выпустить его на волю. Суть лечения в следующем: пациенту вводят сыворотку, вызывающую крайне неприятные эмоции и ощущения в теле, и пока она действует, заключенного заставляют смотреть кадры насилия и эротики. Спустя пару недель таких сеансов – больной вроде как приобретает стойкое отвращение к первому и второму. По сути, речь идёт о формировании у подопытного условного рефлекса по аналогии с экспериментом собаки Павлова. По контексту фильма и тюремщики, и врачи, и министр – все уверены, что сформированный у осуждённых условный рефлекс (они его так не называют, полагая, что речь идёт о полном «излечении подопытного») будет устойчив и защитит общество от новых преступлений. В одном из эпизодов звучит небольшая тирада двуличного священника на тему того, что Алекса с помощью таких садистких практик лишили свободы выбора. Но ещё более двуличный министр убеждает окружающих в том, что безопасность общества важнее этой философии, якобы оторванной от жизни.
0
А зритель тем временем продолжает наблюдать за сценами садизма и похоти из роликов, демонстрируемых в ходе «лечения» Алексу, и постепенно всё глубже погружается в мир сумасшедших и негодяев, на фоне которого сам главный герой уже не выглядит таким подлецом, тем более что теперь он выступает в роли жертвы. Далее нам показывают, как Алекс выходит из тюрьмы в «нормальное» общество, но ощущает себя очень несчастным, потому что любой вид насилия или обнажённого женского тела у него вызывает чувство тошноты. К тому же от него отказываются его собственные родители, изображённые фриками с разноцветными волосами. Краски ещё сгущаются, когда он встречает своих бывших друзей, которые теперь работают в полиции. Они ловят и пытают его, но оставляют в живых. Ближе к финалу Алекс случайно попадает в дом писателя, чью жену он когда-то изнасиловал. Тот решает отомстить обидчику, а заодно и неугодному министру, сорвав эксперимент с излечением больных – для чего подстраивает попытку самоубийства главного героя и публикует в газетах информацию о провальной политике действующего руководства правоохранительной системы в области обеспечения безопасности. Последние кадры истории соответствует всему содержанию фильма. После неудавшегося суицида, главный герой оказывается в больнице, где его навещает всё тот же министр и обещает ему лёгкую и сладкую жизнь, если он немного «подыграет» ему и поможет восстановить репутацию политика. Алекс с радостью соглашается и на фоне вспышек фотокамер уходит в свои сексуальные фантазии с фразой «меня и вправду вылечили».
0
Вывод, который, по всей видимости, должен сделать зритель: садизм и агрессивная похоть – это неотъемлемые составляющие этого гнилого мира, и быть нормальным – значит испытывать к ним естественную тягу. А попытки искоренить из общества преступность ни к чему хорошему не приведут, потому что природа человека противится этому. И вот этот порнографический садистский бред больного воображения, прикрытый фиговым листком социального контекста, якобы поднимающего проблематику «причин преступности среди молодежи», сумели распиарить на весь мир как некое «высокое искусство» и «талантливое творчество». Поражает, что такие фильмы на Западе снимали и рекламировали в СМИ и на трибунах того же Оскара ещё в начале 70-х годов прошлого века, когда в Советском Союзе даже сцены с поцелуем были большой редкостью в кинематографе. Очевидно, что западное общество с помощью подобного кино системно опускали в интеллектуальном и нравственном уровне под прикрытием «свободы слова», «свободы творчества», «сексуальной революции» и прочих обманчивых формулировок, за которыми скрывается кровожадный оскал политики хозяев медиа, ориентированной на одурачивание и сокращение населения.
0
Если в фильме главного героя ПЫТАЛИ кадрами сексуального насилия и садизма (ведь в его организм было введено вещество, вызывающее неприятные ощущения), формируя у него условный рефлекс отторжения этих явлений, то реальных зрителей по той же технологии из фильма в фильм РАЗВЛЕКАЮТ кадрами сексуального насилия и садизма, формируя у них противоположный рефлекс. А для того, чтобы зритель не заподозрил неладное, не догадался, что его обрабатывают точно так же как собаку Павлова, его убеждают, что авторы этих произведений – это очень успешные и талантливые люди, достойные всевозможных наград и похвал. Предлагают обращать внимание на уникальные декорации, необычные приёмы съёмки, игру актёров и так далее, но только не на смыслы, модели поведения и ценности, транслируемые с экрана. Сегодня подобные «шедевры» западной киноиндустрии и их творцы заполонили культурное пространство нашей страны. Они настойчиво навязываются обществу в качестве примеров успеха. По их стопам развивают и российский кинематограф, предлагая местным аборигенам брать пример с «великих талантов». Сможет ли общество сохранить различение нормы и уродства и называть вещи своими именами, не поддаваясь на регалии всяких Стэнли Кубриков и ему подобных, – зависит от самих людей. Источник: Рецензия на сайте КиноЦензор
0
Источник:
Ссылки по теме:
- В одной из деревень начали работу над фильмом об Оби-Ване Кеноби
- 8 интересных фактов о фильме «Текст»
- 17 новых сериалов, которые выходят в январе 2021 года
- Что на самом деле значит фраза «Я этого в химках видал. Деревянными торгует!»
- 5 самых горячих киношных женщин-копов
подписаться на сообщество «Власть Манипуляции»
Метки: Стэнли Кубрик заводной апельсин манипуляция пропаганда фильмы
Понравился пост? Поддержи Фишки, нажми:
29 44 -15
Не понравилось
-15 1
36
Новости партнёров
Возвращение в Англию
Из Малайи Берджесс уехал из-за болезни. Жене писателя сказали, что у него опухоль и жить ему осталось совсем мало. В конце 1959 года они вернулись в Англию. Энтони вспоминал: “Я чувствовал ответственность перед своей будущей вдовой. Я должен был ее обеспечить и не мог мало зарабатывать. Чтобы достичь этого, я должен был писать не менее 2000 слов перед завтраком”. В тот год он написал шесть романов.
Среди них был и первый роман из серии о поэте Эндерби. Затем он написал еще четыре книги из этой серии. В 1964 году вышел “Мистер Эндерби изнутри”, в 1968 — “Эндерби снаружи”, “Конец Эндерби” в 1974-м и последняя книга “Эндерби нет конца” была опубликована в 1984 году. Трагикомический персонаж этих романов, поэт-мизантроп, пишет свои стихи сидя на унитазе и рассуждает, что пора бы исполнить супружеский долг по отношению к молодой жене. До Берджесса никто не решался писать о сексе в такой манере. Через год, после публикации первой книги об Эндерби, вышел роман “Заводной апельсин”.
Про что книга, или предпосылки создания
В 1962 году написал историю подростка Алекса, который убивает и насилует людей вместе со своей бандой. В отзывах о книге “Заводной апельсин” писали, что она жестока и может спровоцировать волну преступлений. Но писатель смотрел на эти вещи иначе. В то время стал завоевывать популярность рок-н-ролл, первые беспорядки, связанные с ним, были в пабе “Слон и замок”, затем последовали демонстрации. Против нового течения поднялась вся страна.
Берджесс видел угрозу нового общества, сложившегося в конце 50-х годов, символом которого стали подростки. Кроме того, он был озабочен насилием, процветающим в бандах Тэдди Бойз и сменившими их бандами Модс и Роккерс, между которыми часто бывали кровавые стычки. В “Заводном апельсине” писатель хотел показать общество будущего, потому и поместил действие в 70-е годы и придумал для них новый язык.
История языка “надсат”
История создания языка помогает увидеть, что хотел показать читателю автор — сочетание английского и русского вдохновлено двумя сверхдержавами — капиталистической демократией и советским коммунизмом. Неспроста автор использовал это сочетание, оно означает общество, в котором живет главный герой. И две политические державы не так уж и далеки друг от друга, как кажется на первый взгляд.
В 1961 году “вечный путешественник” Берджесс побывал в России. Тогда и пришло решение создать особый язык “надсат” — от русских числительных от 11 до 19 — “надцать”. Объясняя смысл и содержание книги “Заводной апельсин”, автор уточнял, что носители надсата подростки — “тинейджеры” или “тины” (teenagers, буквально «надцатилетние»). В английском путем прибавления суффикса teen образуются числительные от 13 до 19.
“Смесь языков”, русского и английского, звучит как предупреждение: независимо от страны, национальности, общественного строя или времени, человек с малых лет несет в себе зло, что автор и вложил в смысл книги “Заводной апельсин”. Чтобы оживить роман, придать ему оттенок футуричности, автор, отказавшись от современного сленга “кокни”, использовал жаргонные слова и новые, взятые из русского языка — надсат.
При переводе произведения эти слова, конечно, вызвали сложности. Нужно было не только передать идею автора, смысл и содержание книги “Заводной апельсин”, но и сделать так, чтобы слова выглядели непривычно как для англоязычного читателя, так и для русскоязычного. С трудностями столкнулись и англоязычные читатели, так как смысл слов напрямую в романе не объяснялся. В русскоязычных переводах эти слова пишутся латиницей — droog, litso, viddy, или кириллицей английский слова — “айзы”, “фейс”, “мэн”. В фильме герои пьют молоко с транквилизаторами в баре Korova, а его стены украшают надписи moloko, moloko plus.
Заводной апельсин и Англия как колония Евразии
Речь пойдёт не об одноимённом фильме Стэнли Кубрика (1971), но о романе Энтони Бёрджесса (1962), ибо в киноверсии многие важные детали опущены, как несущественные. Вещь Кубрика – отдельный шедевр, но здесь нельзя сказать, что «фильм – лучше» или наоборот «книга – лучше». Это истории с разным наполнением. В данном случае интересен мир, где всё это происходит. Это некий пугающий и депрессивный Лондон будущего.
У Кубрика нет, что называется, бэкграунда, а вот у Бёрджесса он есть, да ещё какой! Начну с того, что окончательный вариант повествования сложился после того, как писатель побывал… в Ленинграде. Там, как повествует вступительная заметка, он столкнулся с миром фарцовщиков, жулья, хулиганов. Это нереально круто – иностранцу из капстраны, в 1960-х окунуться в мир советского scum-а.
Отсюда словечки неформалов и бандитов «Заводного апельсина», имеющие русские корни. Все эти – бар Korova, где подают moloko, старая baboochka, мои droogs, всё horrorshow (не только хорошо, но и хоррор плюс шоу). И даже Bog, а не God. «Our pockets were full of deng, so there was no real need from the point of view of crasting…» Слэнг именуется Nadsat – от «…надцать» — пятнадцать, шестнадцать и так далее. Трёп уличной молодёжи 13-18 лет.
И вот ключевой момент. Доктор Бродский (тоже явная русско-еврейская фамилия, часто встречающаяся в Питере) объясняет своему коллеге: «– Видимо, кое-какие остатки старинного рифмующегося арго. Некоторые слова цыганские… Н-да. Но большинство корней славянской природы. Привнесены посредством пропаганды. Подсознательное внедрение». Оп. Пропаганды. Теперь вспоминаем культовую для британского интеллигента книгу «1984» Джорджа Оруэлла, где по сюжету Океания (англосаксы) воюет с Евразией (Советский Союз, поглотивший Европу).
Такое чувство, что Евразия в лице СССР/России всё-таки захватила Англию и попыталась там что-то произвести. Например, простонародью, к которому относится глав-герой, внедрили интерес к классической музыке, что и демонстрирует нам Алекс, разбирающийся в Моцарте, Гайдне и особливо Бетховене. Да и сильно любящий всё это. Явное подсознательное внедрение, а не выбор интеллектуала. Это типовая советская манера – воспитывать низы при помощи высокой классики. В Англии (и в мире-1984) пролы – это животные, коих исправлять – только портить.
Но и популярная умца-ца здесь тоже in Russian, видимо: «…Диск на автоматическом проигрывателе закончился и пошел на замену — то была Джонни Живаго, русская koshka со своей песенкой «Только через день»…» Понимаю, что Живаго = Пастернак, и эта редкая фамилия из романа считается на Западе «типично-русской», но, тем не менее. Чтобы в Британии «модно» крутились песенки по-русски или даже по-французски – это должно что-нибудь произойти.
Ещё одна занятная деталь – семья Алекса живёт в доме, где подъезд (ах, нет, это парадная, раз питерский стиль) украшен расхожим и родным советским сюжетом. «Стены в коридоре еще при постройке были разрисованы картинами: tsheloveki и kisy с достоинством трудятся – кто у станка, кто ещё как». Причём, далее говорится, что все эти монументальные пролетарии – обнажены. Это, конечно, гротеск, но тут же вспоминается предвоенная сталинская эстетика с её нагой античностью, сопряжённой с индустриальным пафосом.
Ещё знакомые мотивы? Мама — Алексу: «— Завтрак на плите. Мне самой уже идти надо. Что верно, то верно, особенно в связи с законом о том, чтобы каждый взрослый здоровый гражданин трудился на благо общества. Мама у меня работала в одном из так называемых госмагов, где она расставляла на полках консервированные супы, овощи и всякий прочий kal».
Тут сразу всё – и обязанность трудиться, каковой не было и не будет в «мире чистогана и наживы», и советские госмаги с их главным украшением – расставленными в витринах и на полках консервами, и «даже krasting в лавке на Гагарина-стрит». Так что покорила Евразия ту самую Океанию, упразднила чудовищный ангсоц, кое-как цивилизовала англосаксов, дала им грамотность взамен новояза плюс русские словечки, которые, как сказал выше доктор Бродский пришли в юношеский оборот посредством идеологического внедрения.
Но Британия, судя по всему, малозначительная колония на отшибе – оттого и никто особо ими там не занимается. Высокая преступность и неработающие лифты (напомню, что лифты не работали у них давно – ещё в реальности-1984). И, как принято на оккупированной территории, у них там не полиция, а добрая советская милиция. «With me in this cantora were four millicents, all having a good loud peet of chai».
Ещё и словечко «кАнтора» имеется. «And then a top millicent came in with like stars on his pletchoes to show he was high high high, and he viddied me and said: «Hm.»» Хм! Милисент со звёздами на «плечОх». У английских «бобби» нет звёзд на погонах, зато они есть у Пал-Палыча Знаменского и прочего майора Томина. Так что не 1984 — это про_СССР, а, как раз «A Clockwork Orange». Про бесперспективную область Евразии. Глазго-Товарное.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен!
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
Подростковое зло
В отзывах о книге “Заводной апельсин” читатели пишут, что это произведение чрезвычайно мужественного человека, ведь первая жена автора стала жертвой изнасилования. Луелле потеряла ребенка, которым была беременна. Она никогда не оправилась после пережитого, и стала алкоголичкой. Берджесс очень страдал. Он мог написать о своей боли, печали. Но не стал. Вместо этого он создал героя “Заводного апельсина”, сделал его обаятельным, наделил способностью слушать и чувствовать музыку, как сам ее любил, особенно Бетховена.
Этот роман стал своего рода искуплением грехов для автора, потому что он очень переживал, что не может уберечь Луелле от алкоголизма. В отзывах о книге “Заводной апельсин” некоторые пишут, что читая его, испытываешь огромное отвращение. Но зло есть зло. И подростковое зло показано в романе таким как есть. Можно было оправдать автора и сказать, что общество бывает более жестоким. Но Берджесс вкладывал в роман совершенно иную мысль — что человеку вообще свойственно ошибаться.
Алекс, главный герой книги Берджесса “Заводной апельсин”, проходит долгий путь от насильника до порядочного члена общества. Его путь состоит из разочарований, радостей и ошибок. Попытки правительства заставить Алекса исправиться, безуспешны.
По мнению Берджесса, если общество насильно заставляет человека быть положительным, то он становится не кем иным, как “заводным апельсином”, то есть механизированным, искусственным. Писатель долгое время жил в Малайзии, где слово orang значит “человек”, на английском же — “апельсин”. Невозможно насильно навязать поведение, человек должен сам осознать свои поступки, перерасти их на собственном опыте.
«Заводной апельсин»
Перед вами, бллин, не что иное, как общество будущего, и ваш скромный повествователь, коротышка Алекс, сейчас расскажет вам, в какой kal он здесь vliapalsia.
Мы сидели, как всегда, в молочном баре «Korova», где подают то самое молоко плюс, мы ещё называем его «молоко с ножами», то есть добавляют туда всякий седуксен, кодеин, беллармин и получается v kaif. Вся наша кодла в таком прикиде, как все maltshiki носили тогда: чёрные штаны в облипку со вшитой в паху металлической чашкой для защиты сами знаете чего, куртка с накладными плечами, белый галстук-бабочка и тяжёлые govnodavy, чтобы пинаться. Kisy все тогда носили цветные парики, длинные чёрные платья с вырезом, а grudi все в значках. Ну, и говорили мы, конечно, по-своему, сами слышите как со всякими там словечками, русскими, что ли. В тот вечер, когда забалдели, для начала встретили одного starikashku возле библиотеки и сделали ему хороший toltchok (пополз дальше на karatchkah, весь в крови), а книжки его все пустили в razdrai. Потом сделали krasting в одной лавке, потом большой drasting с другими maltchikami (я пустил в ход бритву, получилось классно). А уже потом, к ночи, провели операцию «Незваный гость»: вломились в коттедж к одному хмырю, kisu его отделали все вчетвером, а самого оставили лежать в луже крови. Он, бллин, оказался какой-то писатель, так по всему дому летали обрывки его листочков (там про какой-то заводной апельсин, что, мол, нельзя живого человека превращать в механизм, что у всякого, бллин, должна быть свобода воли, долой насилие и всякий такой kal).
На другой день я был один, и время провёл очень kliovo. По своему любимому стерео слушал классную музыку — ну, там Гайдн, Моцарт, Бах. Другие maltchild этого не понимают, они тёмные: слушают popsu — всякое там дыр-пыр-дыр-дыр-пыр. А я балдею от настоящей музыки, особенно, бллин, когда звучит Людвиг ван, ну, например, «Ода к радости». Я тогда чувствую такое могущество, как будто я сам бог, и мне хочется резать весь этот мир (то есть весь этот kal!) на кусочки своей бритвой, и чтобы алые фонтаны заливали все кругом. В тот день ещё oblomiloss. Затащил двух kismaloletok и отделал их под мою любимую музыку.
А на третий день вдруг все накрылось s kontzami. Пошли брать серебро у одной старой kotcheryzhki. Она подняла шум, я ей дал как следует ро tykve, а тут менты. Maltchicki смылись, а меня оставили нарочно, suld. Им не нравилось, что я главный, а их считаю тёмными. Ну, уж менты мне вломили и там, и в участке.
А дальше хуже. Старая kotcheryzhka померла, да ещё в камере zamochili одного, а отвечать мне. Так что сел я на много лет как неисправимый, хотя самому-то было всего пятнадцать.
Жуть как мне хотелось вылезти на свободу из этого kala. Второй раз я бы уж был поосмотрительней, да и посчитаться надо кое с кем. Я даже завёл шашни с тюремным священником (там его все звали тюремный свищ), но он все толковал, бллин, про какую-то свободу воли, про нравственный выбор, про человеческое начало, обретающее себя в общении с Богом и всякий такой kal. Ну, а потом какой-то большой начальник разрешил эксперимент по медицинскому исправлению неисправимых. Курс лечения две недели, и идёшь на свободу исправленный! Тюремный свищ хотел меня отговорить, но куда ему! Стали лечить меня по методу доктора Бродского. Кормили хорошо, но кололи какую-то, бллин, вакцину Людовика и водили на специальные киносеансы. И это было ужасно, просто ужасно! Ад какой-то. Показывали все, что мне раньше нравилось: drasting, krasting, sunn-vynn с девочками и вообще всякое насилие и ужасы. И от их вакцины при виде этого у меня была такая тошнота, такие спазмы и боли в желудке, что ни за что бы не стал смотреть. Но они насильно заставляли, привязывали к стулу, голову фиксировали, глаза открывали распорками и даже слезы вытирали, когда они заливали глаза. А самая мерзость — при этом включали мою любимую музыку (и Людвига вана постоянно!), потому что, видите ли, от неё у меня чувствительность повышалась и быстрее вырабатывались правильные рефлексы. И через две недели стало так, что безо всякой вакцины, от одной только мысли о насилии у меня все болело и тошнило невозможно, и я должен был быть добрым, чтобы только нормально себя чувствовать. Тогда меня выпустили, не обманули.
А на воле-то мне стало хуже, чем в тюрьме. Били меня все, кому это только в голову придёт: и мои бывшие жертвы, и менты, и мои прежние друзья (некоторые из них, бллин, к тому времени уже сами ментами сделались!), и никому я не мог ответить, так как при малейшем таком намерении становился больным. Но самое мерзкое опять, что не мог я свою музыку слушать. Это просто кошмар, что начиналось от какого-нибудь Мендельсона, не говоря уж про Иоганна Себастьяна или Людвига вана! Голова на части разрывалась от боли.
Когда мне совсем уж плохо было, подобрал меня один muzhik. Он мне объяснил, что они со мной, бллин, сделали. Лишили меня свободы воли, из человека превратили в заводной апельсин! И надо теперь бороться за свободу и права человека против государственного насилия, против тоталитаризма и всякий такой kаl. И тут, надо же, что это оказался как раз тот самый хмырь, к которому мы тогда с операцией «Незваный гость» завалились. Kisa его, оказывается, после этого померла, а сам он слегка умом тронулся. Ну, в общем, пришлось из-за этого от него делать nogi. Но его drugany, тоже какие-то борцы за права человека, привели меня куда-то и заперли там, чтобы я отлежался и успокоился. И вот тогда из-за стены я услышал музыку, как раз самую мою (Бах, «Бранденбургский квартет»), и так мне плохо стало: умираю, а убежать не могу — заперто. В общем, припёрло, и я в окно с седьмого этажа…
Очнулся в больнице, и когда вылечили меня, выяснилось, что от этого удара вся заводка по доктору Бродскому кончилась. И снова могу я и drasting, и krasting, и sunn rynn делать и, главное, слушать музыку Людвига вана и наслаждаться своим могуществом и могу под эту музыку любому кровь пустить. Стал я опять пить «молоко с ножами» и гулять с maltchikami, как положено. Носили тогда уже такие широкие брюки, кожанки и шейные платки, но на ногах по-прежнему govnodavy. Но только недолго я в этот раз с ними shustril. Скучно мне что-то стало и даже вроде как опять тошно. И вдруг я понял, что мне теперь просто другого хочется: чтоб свой дом был, чтобы дома жена ждала, чтобы маленький беби…
И понял я, что юность, даже самая жуткая, проходит, причём, бллин, сама собой, а человек, даже самый zutkii, все равно остаётся человеком. И всякий такой kal.
Так что скромный повествователь ваш Алекс ничего вам больше не расскажет, а просто уйдёт в другую жизнь, напевая самую лучшую свою музыку — дыр-пыр-дыр-дыр-пыр…
Трилогия Берджесса
В романе три части. В первой автор знакомит читателя с миром главного персонажа Алекса Деларджа — он одновременно одержим жаждой насилия и тягой к прекрасному. Он слушает “Бранденбургский концерт” Баха, и перед его взором встает заглавие книги “Заводной апельсин”. В кратком описании передать чудовищность поступков банды Алекса сложно. Однажды, ворвавшись в коттедж, они избили кастетами хозяина-писателя. Когда они уходили, “он лежал в луже крови”. а по полу разлетелись исписанные листы бумаги. И когда Алекс “черпал силы” из классической музыки, перед его взором вдруг всплыл белый лист бумаги, на котором крупным буквами было написано: “Заводной апельсин”. Только тогда до него начал доходить скрытый смысл этого названия, и он задается вопросом: “Постигну ли я его до конца?”
Алекса подставляют друзья, он попадает в тюрьму во второй части книги “Заводной апельсин”. В кратком содержании невозможно передать мысли главного героя, в которых не было ни капли сожаления о совершенных им преступлениях. Тюрьма не меняет его. Автор предоставляет читателю возможность понять, что невозможно человека исправить наказанием. После двух лет заключения Алексу предлагают принять участие в медицинском эксперименте в обмен на свободу. Ему промывают мозги, чтобы стал неспособным к насилию, но у “метода Людовико” есть побочный эффект — у испытуемого появляется отвращение к классической музыке.
В третьей части книги “Заводной апельсин”, описание которой тема нашего обзора, рассказывается о том, что произошло в жизни Алекса после тюрьмы. Он так и говорит: “На воле-то хуже, чем в тюрьме”. Родители выгоняют его из дома, прошлые жертвы, встречая его на своем пути, жестоко мстят ему. Когда ему было совсем плохо, его подобрал его тот самый человек, которому они “проломили голову” в собственном доме, когда он писал странную книгу “Заводной апельсин”. Краткие объяснения этого человека о выборе и правах заставили Алекса “делать ноги”, но друзья этого “борца за права человека” поймали его и заперли, чтобы он успокоился. Вот тогда он услышал “ту самую” музыку И. С. Баха и решил прыгнуть в окно с седьмого этажа. После попытки самоубийства Алекс проходит курс лечения в больнице, после чего возвращается к прежней жизни, а от метода Людовико не остается и следа. “Я увидел себя, бегущего по морю и кромсающего бритвой искаженное от боли лицо мира. Наконец-то я был здоров”.
Но в самой последней главе Алекс встречает бывшего друга Пита с женой и понимает, что “вырос” из преступлений. Алекс “стал взрослым”. Он хочет найти жену, чтобы она нянчила на руках их сына. Жить спокойной семейной жизнь.
Рецензии на книгу «Заводной апельсин» Энтони Берджесс
Интересный вариант, очень интересный. Очень интересная тема поднимается в романе: Детско-подростковая агрессия. Честно признаюсь, что никогда раньше не задумывался об этом: откуда берется эта агрессия, куда пропадает, и можно ли её избежать? — Берджес молодец что поднял подобную тему! Хотя в шок повергает не столько факт наличия в подростках агрессии(Естественный процесс взросления, формирование собственного мнения, юношеский максимализм и т.д.), сколько мнение самого автора на то как к этой агрессии стоит относиться. Но обо всем по порядку. Скажу сразу что описание написано на обратной стороне книги соответствует содержанию книги так же, как написанные слова на амбаре соответствую его содержанию. То есть никак. Главный герой книги является эталонным представителем своего возраста (Надцатых как написано в книге). Он: туп, ленив, зол, лицемерен, беспощаден, безбашен и, внезапно, любит классическую музыку. И почему то в этой любви к классической музыке, люди сумели углядеть в главном герое Интелект, харизму и хитрость — как? объясните мне? Дальше больше, в первой из 3 частей книги, мы понимаем что главный представляет из себя. Одним словом можно сказать что наш герой — Mudak, именно так бы он должен был звучать на сленге надцатых. Кажется что все его действия осознаны и продуманы. Главный герой знает что такое зло, что такое добро и осознано делает ВЫБОР творит зло. и этот самый Vubor его законное право данное ему богом! и многие читатели с ним, о ужас, согласны. Правда стоит заметить что наш герой не блещет умом, и творит обычно то, что приносит ему обыкновенное удовольствие (как в принципе и ведут себя все современные подростки). Если бы нашему герою приносило удовольствие вышивать крестиком или рисовать cvetochki — он бы этим и занимался, и моральный выбор творить зло или добро, перед ним бы не стоял вовсе. А это уже намекает нам о том что выбор наш герой, собственно, никакой и не делал, и всю первую часть творил то что ему приносило удовольствие. Он — Представитель своего поколения, он делает то что хочет, и до тех границ которые сам себе и поставил. Если границ нет, всем известно чем все это кончиться. И тут мы переходим ко второй части книги в которой все встает с ног на голову. Или с головы на ноги, кому как нравиться. Автор поднимает вопросы морально-этические: Как можно вести себя с тем кто ведет себя как Mudak? Есть ли способ исправить человека от синдрома Madak? И как себя чувствует этот самый Mudak, когда его пытаются «вылечить»? Тут конечно мнения у каждого свое, даже в самой книге есть как минимум 4 мнения по этому поводу: Начальник тюрьмы считает что если человек насилует и убивает систему(государство — это его жители), то система должна убить его в ответ. Тюремный священник считает что на все воля божья и человек такой каким его создал бог. В итоге побеждают люди в белых халатах, которые предлагают свой промежуточный вариант! Если человек — Mudak и ему нравятся вещи неприемлемые и ужасные для остальных, то можно ему сделать прививку. В результате прививки у Mudaka начнется аллергия на все что вызывало удовольствие. И казалось бы все! человек исцелен. Он больше не Mudak, хоть и не внутренне, но хотя-бы внешне. это уже мнение представителя внутренних дел, которого не интересуют моральные проблемы, но интересует результат. А результат как говориться на лицо. И вот таких хитроумным способом мы приходим к третей части, в которой как в покере автор раскрывает нам карты и говорит: «фул хаус». В этой части наш «бедный, несчастный» главный герой встречается с теми, кому когда то делал зло. Но только теперь у него забрали тот самый выбор, дарованный на небесах. В итоге нашего героя лупят все по чем зря, а иные используют в своих целях. Такой расклад событий главного героя не устраивает, и он выбрасывается из окна. В своем полете он понимает что им пользовались все ради своих целей: друзья, враги, представители власти, представители ненавидящие власть и т.д. вот и урок: В этом мире все ведут себя как Mudak, и остановить их может только их же собственная граница, которую они ставят в своей жизни, никакого выбора нет, и все мы действуем как «Заводной апельсин» движимый по инерции пока не кончится заряд. На этом бы нужно было бы поставить точку. Но автор пошел дальше. Наш подопечный после всех этих событий(Казалось бы такое приключение должно было кое чему научить нашего друга), творит тоже самое… (истинно: неважно в какой долгий путь отправиться осел, вернется из него он все равно ослом). Кажется что прав был все таки надзиратель в тюрьме: синдром Mudak лечиться только «медицинской» пулей, выпущенной в голову. НО, внезапно, наш друг понимает что он уже не такой как прежде. Все что приносило удовольствие как то приелось, хочется заняться более правильными вещами, завести детей, найти девушку, жениться и т.д. И тут автор ставит уже свою точку: Mudak — это не состояние души, а возраст. и с прохождением границы возраста, проходит и синдром Mudak. И вот наш герой, все осознал, как будто прошел очищение. И теперь он будет творить только то что он хочет, а хочет он теперь правильные вещи, все прекрасно! хэпи энд. Собственно сам конец романа и вызывает у меня шок: А все те несчастные загубленные души что должны теперь делать? Понять и простить? Какие моральные выводы сделал для себя главный герой? Твари что хочешь, плюй на систему, ничего не бойся, убивай, воруй, насилуй, ведь ты такой и не перед кем тебе стыдно быть не должно. А стыдно должно быть тем, кто тебя пытается исправить, ведь они, о боже, лишают тебя право выбора. Лишают человека права творить зло, а заставлять человека творить добро против его воли, это еще большее зло! Книгу можно читать, но только после наступления определенного возраста. Если ваш возраст уже прошел границу когда вы были Надцатыми, то можете читать книгу без опаски. Для всех остальных эта книга может стать настольной библией: твори что хочешь и останешься прав. Надеюсь она никогда не попадет в руки моим детям пока им не исполниться 20 лет.
Главный герой
Алекс — воплощение подросткового бунта и агрессии. Он — главарь молодежной банды, которая слоняется по ночному городу, устраивает кровавые битвы с другими бандами, нападает на прохожих, унижает и калечит людей, грабит магазины и лавочки. Огромное удовольствие главный герой книги получает от изнасилований и избиений. Наркотики “помогают” ему поддерживать уровень агрессии на должном уровне, силы он черпает в прослушивании любимой музыки Бетховена. Парень неисправим, попытки государства и окружающих людей повлиять на него и сделать его законопослушным, только веселят Алекса.
Другие персонажи
Сообщник Алекса Тем — темный парень, откуда и его прозвище, — не отличается сообразительностью и умом, но превосходит своих сообщников “по злости и владению всеми подлыми хитростями драки”. Цепь — любимое оружие, ею он бьет по глазам противника. Сам Алекс отзывается о нем с отвращением. Дим (как в оригинале зовут парня, от английского dim) затем уходит из банды и становится полицейским.
Друг Алекса Джорджик всегда завидовал тому, что Алекс главенствует в банде. После конфликта с ним Алекс переоценивает свои возможности, убивает старую женщину и попадает в тюрьму. Джорджика убили во время ограбления “дома капиталиста”.
Судьбы этих подростков отражают возможные пути, по которым может пойти представитель их мира. Самый спокойный человек из этой банды — Пит, именно он помогает Алексу увидеть жизнь другими глазами.
“Любитель кристаллографии” — жертва одного из преступлений. Пожилой немощный мужчина подвергся нападению банды Алекса, но позже набросился вместе с такими же стариками на “излеченного” обидчика. Писатель ввел этот персонаж сознательно, желая подчеркнуть беспомощность “излеченного” главного героя, который не способен отбиться даже от немощного старика.
Доктор Браном — ученый, ставивший эксперименты по лечению агрессии. “Объектом” его опытов и стал Алекс. Доктор подкупает своих подопытных показным дружелюбием, называет себя другом и входит к ним в доверие. Автор показывает ученых очень безжалостными по отношению к своим “подопечным”.
Особенности романа
Место действия и время в романе не указаны. Предположительно это будущее. Повествование ведется от лица главного героя и читатель сразу видит его отношение к окружающему — презрение и стремление выделиться на фоне других, даже путем насилия. Именно поэтому он становится лидером в банде. Как ни странно, но в Алексе уживаются и тяга к насилию, и тяга к прекрасному. Еще один вид насилия, который был применен к нему — это “метод Людовико”. Алекс не хочет быть добрым, но его заставляют. Это насилие над личностью. Мотивы этого и помогают раскрыть основные темы произведения.
Алекс для описания окружающей жизни использует надсат. Со стороны кажется, что он иностранец, так как разговаривает на сленге. Читатель пытается смотреть на мир его глазами и, таким образом, погружается в мир насилия, которое совершает главный герой в первой части романа. Невольно он начинает испытывать симпатию к Алексу как к рассказчику. В какой-то мере надсат является своеобразной “промывкой мозгов”, так по мере чтения произведения меняется взгляд на окружающий мир. С помощью этого языка можно контролировать других.
Берджес «Заводной апельсин» — краткое содержание
Берджес
— все произведения
Берджес
— сочинения по произведению
Страница: [ 1 ]
Перед вами, бллин, не что иное, как общество будущего, и ваш скромный повествователь, коротышка Алекс, сейчас расскажет вам, в какой kal он здесь vliapalsia.
Мы сидели, как всегда, в молочном баре «Korova», где подают то самое молоко плюс, мы еще называем его «молоко с ножами», то есть добавляют туда всякий седуксен, кодеин, беллармин и получается v kaif. Вся наша кодла в таком прикиде, как все maltchiki носили тогда: черные штаны в облипку со вшитой в паху металлической чашкой для защиты сами знаете чего, куртка с накладными плечами, белый галстук-бабочка и тяжелые govnodavy, чтобы пинаться. Kisy все тогда носили цветные парики, длинные черные платья с вырезом, а grudi все в значках. Ну, и говорили мы, конечно, по-своему, сами слышите как со всякими там словечками, русскими, что ли. В тот вечер, когда забалдели, для начала встретили одного starikashku возле библиотеки и сделали ему хороший toltchok (пополз дальше на karatchkah, весь в крови), а книжки его все пустили в razdrai. Потом сделали krasting в одной лавке, потом большой drasting с другими maltchikami (я пустил в ход бритву, получилось классно). А уже потом, к ночи, провели операцию «Незваный гость»: вломились в коттедж к одному хмырю, kisu его отделали все вчетвером, а самого оставили лежать в луже крови. Он, бллин, оказался какой-то писатель, так по всему дому летали обрывки его листочков (там про какой-то заводной апельсин, что, мол, нельзя живого человека превращать в механизм, что у всякого, бллин, должна быть свобода воли, долой насилие и всякий такой kal).
На другой день я был один, и время провел очень kliovo. По своему любимому стерео слушал классную музыку — ну, там Гайдн, Моцарт, Бах. Другие maltchild этого не понимают, они темные: слушают popsu — всякое там дыр-пыр-дыр-дыр-пыр. А я балдею от настоящей музыки, особенно, бллин, когда звучит Людвиг ван, ну, например, «Ода к радости». Я тогда чувствую такое могущество, как будто я сам бог, и мне хочется резать весь этот мир (то есть весь этот kal!) на кусочки своей бритвой, и чтобы алые фонтаны заливали все кругом. В тот день еще oblomiloss. Затащил двух kismaloletok и отделал их под мою любимую музыку.
А на третий день вдруг все накрылось s kontzami. Пошли брать серебро у одной старой kotcheryzhki. Она подняла шум, я ей дал как следует ро tykve, а тут менты. Maltchicki смылись, а меня оставили нарочно, suld. Им не нравилось, что я главный, а их считаю темными. Ну, уж менты мне вломили и там, и в участке.
А дальше хуже. Старая kotcheryzhka померла, да еще в камере zamochili одного, а отвечать мне. Так что сел я на много лет как неисправимый, хотя самому-то было всего пятнадцать.
Жуть как мне хотелось вылезти на свободу из этого kala. Второй раз я бы уж был поосмотрительней, да и посчитаться надо кое с кем. Я даже завел шашни с тюремным священником (там его все звали тюремный свищ), но он все толковал, бллин, про какую-то свободу воли, про нравственный выбор, про человеческое начало, обретающее себя в общении с Богом и всякий такой kal.
Страница: [ 1 ]
Анализ произведения
Продолжая анализ книги “Заводной апельсин”, необходимо уточнить, что лейтмотив этого романа — классическая музыка. И структура произведения напоминает оперу: три части по семь глав. Первая и третья отражают друг друга зеркально, вторая же диаметрально противоположна им. В первой и последней частях действие происходит в основном на улице, в квартире или загородном доме, во второй части — в тюрьме.
И первая, и вторая части начинаются с одного и того же вопроса: “Ну что же теперь?” Только в первой части Алекс задает этот вопрос сам себе, а во второй его задет начальник тюрьмы. Первая и третья части похожи по сюжету — в одной Алекс отрывается на своих жертвах, в другой — они на нем. Они как отражение друг друга, и эти параллели помогают прослеживать развитие сюжета.
Упоминания о Боге имеют в романе две функции:
- Автор предлагает проследить параллель между жизнью Алекса и жизнью Христа. Мученик, отказавшийся от своей индивидуальности во имя общества; рассказ главного героя состоит из трех частей, похожих на три последних дня Христа. Христос умирает, Его хоронят, Он воскресает на третий день. Алекса в первой части романа ловят, во второй “хоронят” в тюрьме, в третьей он возвращается к подобию жизни. К тому же во второй части упоминается одна из заповедей — “кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую”.
- Ненавязчивые отсылки к Библии. Алекс в своем стремлении к насилию сравнивает себя с римлянами, которые распяли Христа. Автор невольно отождествляет главного героя с целым государством — с римлянами.
Классическая музыка — неотъемлемая часть жизни Алекса: он совершает насилие, приходит домой и расслабляется, слушая Бетховена. Возможно, поэтому отвращение к музыке и стало побочным эффектом лечения.
Публицистика
Роман плохо продавался, нуждаясь в деньгах, Берджесс взялся писать критические статьи в журналы и газеты. В качестве критика он работал до самой смерти. Несколько подборок его статей были опубликованы. Кроме того, он написал несколько биографий писателей. В 1964 году, чтобы облегчить свою работу в качестве журналиста, Берджесс приобретает дом на юге Лондона. Он писал для телевидения и драмтеатра. Для этого нужно было посещать оперу и театр. Времени на написание книг не оставалось.
Тем не менее в 1963 году вышел роман “Мед для медведей”, в 1966-м “Трепет намерения”. Обе книги — это сатира на шпионские романы. Все романы Берджесса исследуют проблему зла и добра. Несмотря на то что он утратил веру еще в юности, он исследовал этот вопрос с точки зрения католика. Она оказала влияние на творчество Энтони не только в книгах наподобие “Заводного апельсина”, но и в последующих работах.
Несмотря на отказ от веры, Берджесс был благодарен католическому образованию за то, что он познакомился с писателями, которыми восхищался. Писателями, чей стиль он перенял, чьим языком пользовался, все были католиками. Среди них он особенно выделял Д. Джойса. Своему любимому писателю Берджесс посвятил семь книг. Кроме того, он восхищался Шекспиром, и в 1964 году опубликовал книгу “Влюбленный Шекспир” о любовных произведениях писателя.
Чем отличается финал фильма от финала книги
В финале картины зритель видит все того же беспощадного насильника и убийцу, не признающего нормы морали. Все попытки вылечить душу, полностью пропитанную злом, так и не увенчались успехом. Победить зло, к сожалению, оказалось невозможным.
Такой финал полностью отличается от концовки романа Берджисса. В книге Алекс становится нормальным человеком, который чтит нормы и законы, принятые в обществе.
Садизм для него неприемлем, как и то, чем он занимался ранее. Решение закончить роман именно в таком виде принимал не писатель, а издатель, который настоятельно потребовал хеппи-энда. Стэнли Кубрик снял финал по-своему.
Герой картины — все такой же преступник, как и был в 15 лет. Понятия «стыд» и «совесть» для него чужды. По глубокому убеждению режиссера, общество не имеет никаких прав воспитывать или перевоспитывать людей. Все это потому, что любой человек, находящийся у власти, сам имеет кучу грехов.
Согласно «теории» Кубрика, почти каждый приличный человек – латентный насильник и убийца. Он считает, что современное население планеты на подсознательном уровне далеко не ушло от пещерных людей.
Так как фильм нельзя причислить к нравоучительным, в США ему была присвоена категория «Х». В Великобритании картину не показывали в течение 30 лет с момента премьеры.
Позже он вышел небольшим тиражом. Несмотря на то, что «Заводной апельсин» номинировался сразу в четырех номинациях на «Оскар», в 1972 году ни одной статуэтки он так и не получил.
Премия за фильм
В 60-е годы право на съемку фильма по книге “Заводной апельсин” приобрел Голливуд. В 1970 году, находясь в дороге, Берджесс узнал, что Стэнли Кубрик снимает по нему фильм. В съемках автор не участвовал, потому что Кубрик не хотел ни с кем обсуждать сценарий. Смысл книги “Заводной апельсин” утерян, поскольку в сценарий не вошло много оригинального текста.
Режиссер отправил его в США получать приз, который был присужден фильму. Когда на сцену пригласили создателей, Берджесс поднялся и сказал: “Меня послал Господь, простите, Стэнли Кубрик, чтобы я получил эту премию”. Больше писатель никакого отношения к фильму не имел. После показа в Великобритании, в Америке разразился скандал, что фильм породит волну насилия. Посыпались нелестные рецензии на книгу “Заводной апельсин”. Недоброжелатели обвиняли автора в пропаганде убийств.
В 1974 году Берджесс написал роман “Завещание часового механизма”, в котором поэт Эндерби страдает за последствия фильма, и не чувствует своей ответственности. Берджесс был обижен тем, что за право снять фильм Кубрик заплатил ему всего 500 долларов и убрал последнюю главу книги “Заводной апельсин”, описание сюжета которой вкратце сводится к тому, что Алекс раскаивается и собирается создать семью. Однако, фильм превратил роман в бестселлер, который был переведен на многие языки мира.
Смысл фильма «Заводной апельсин»
Визуальная оригинальность против оригинальности словесной
Для своего романа Берджесс изобрел особенный сленг Надсат. К английским словам добавлялась русская лексика. Русский читатель видел в тексте обычные для него слова, написанные латиницей (например, moloko, korova, babushka).
Герои книги и фильма произносят эти слова так, как они написаны. Тем, кто читал или смотрел киноленту в оригинале, эти слова были непонятны. Персонажи никак особенно эти слова не выделяют, ни по смыслу, ни интонационно. Снимая фильм, Кубрик решил заменить языковую причудливость визуальными чудачествами.
Внутреннее и внешнее «убранство» картины может поведать о многом. Зритель видит засыпанные мусором улицы спальных районов. Стены домов разрисованы непристойными рисунками.
Яркий, разноцветный интерьер помещений напоминает стиль поп-арт, так популярный в 70-х. Этому же стилю соответствует одежда героев. Когда члены банды Алекса появляются на экране, невольно вспоминаются слова из одного известного анекдота: «И тут появляюсь я, весь в белом».
Не лишена картина изобилия объектов архитектуры, скульптуры и живописи. Здесь можно увидеть статуэтку, изображающую танцоров, исполняющих, по всей видимости, «танец маленьких лебедей», и подборку арт-объектов эротического характера. Последний объект находился в квартире владелицы многочисленных кошек и котов, которая в итоге стала жертвой главного героя.
Другие работы Берджесса
Роман Оруэлла “1984” произвел на Берджесса сильное впечатление. Хотя в этой книге все находится под абсолютным контролем государства, а граждане становятся его жертвами. Читатели отмечают в своих отзывах о книге «МФ».
“Написание романов заменило мне написание симфоний”, — говорил Берджесс. Но музыку он писал всегда и к концу жизни прославился как создатель прекрасных мюзиклов. Так в 1990 году появилась новая версия “Заводного апельсина” и несколько оперных либретто, например, “Оберон” Вебера, которая была поставлена в Венеции.
В 1976 году Берджесс поселился в Монако и жил там до самой смерти. Писатель написал свою автобиографию. Сын Берджесса говорит, что его поразило, как можно запомнить столько подробностей, дат, адресов, имен. Умер писатель в ноябре 1993 года в Лондоне. На его надгробии написано ABBA — это самый любимый каламбур Берджесса. Авва — это слова Христа, произнесенные им на кресте. Это стилизованная запись рифмы сонета. А если посмотреть на обложку книг Берджесса, эти буквы являются его инициалами на английском языке — Anthony Burgess.
