История написания
Рассказ «История болезни» написан в 1936 году, а впервые его напечатали в журнале «Крокодил» в 1937—1938 годах. Это произведение автор задумал после посещения им больницы, где Михаил Зощенко оказался по причине тяжёлой болезни. Его удивило холодное и бессердечное отношение медицинских работников к пациентам, при этом декларировалась забота о каждом из больных. Работа над этим коротким рассказом заняла буквально несколько дней, однако с его печатью появились определенные сложности.
Издатели не хотели рисковать, публикуя такой острый сатирический рассказ, который в 1937 году мог им стоить не только работы, но и жизни или отправки на десяток лет в лагеря. Лишь после одобрения «Истории болезни» высоким начальством, Зощенко со всеми необходимыми бумагами отправился в журнал «Крокодил», а в последующем это произведение появилось уже в его общем сборнике.
Эта книга пользовалась популярностью у читателей, многим описанная автором проблема была крайне близкой, ведь они едва ли не ежедневно сталкивались с таким хамством и бессердечным отношением со стороны государственных структур.
Начало
Рассказ Зощенко «История болезни» написан от первого лица.
Героя, которого зовут Петр, помещают в больницу. У него брюшной тиф. Больной считает, что больница оказалась плохой. Далее рассказ повествует о том, почему у него сложилось такое мнение и с чем сталкивается пациент по прибытии в лечебное учреждение.
Уже в приемном покое герой видит вывешенное на видном месте такое объявление:
Выдача трупов от 3-х до 4-х
Возмутясь, он делает замечание фельдшеру, на что тот, удивленный замечаниями больного, у которого буквально идет пар изо рта от внутреннего жара, отвечает, что, мол, молчи, раз болен, а не то — не факт, что поправишься.
Вспыхнуть бы перебранке, если бы не высокая температура и плохое самочувствие пациента. Следующей в кратком содержании «Истории болезни» Зощенко следует отметить появившуюся медсестру, которая приглашает героя на «обмывочный пункт». И снова тот вздрогнул: не так, дескать, назвали: «Не лошадь ведь я, чтобы меня обмывать. Сказали бы возвышенней — «ванна». На что ему снова посоветовали не вникать в языковые тонкости, а то, неровен час, до выздоровления, больной, не доживете.
Жанр рассказа
Рассказ «История болезни» написан в реалистическом жанре. Это тонкая сатира на существующие в те времена медицинские учреждения и систему врачебной помощи в Советском Союзе. На бумаге высокое начальство рапортовало о заботе о человеке, однако в действительности, каждый больной считался винтиком в системе, поэтому не стоит удивляться пренебрежительному, а порой и хамскому отношению к больным со стороны медицинского персонала.
Несомненно, в своём произведении Михаил Зощенко преувеличивал несчастья главного героя, показав его придирчивым, а порой и занудным человеком. Однако все его требования полностью объективны, подчеркивая безразличие врачей и медсестёр к пациентам в больницах. Зощенко при создании этого рассказа отказался от описания типовых героев, выбирая в качестве главных персонажей обычных людей, с которыми может ассоциировать себя каждый читатель.
Юмор в этом произведении, а также его повествование схоже с великими рассказами Марка Твена. Ситуация, в которую попадает рассказчик, одновременно комичная и трагичная. Каждый советский человек угадывал в таком персонаже свои приключения в больницах и поликлиниках. Неудивительно, что это произведение было актуально не только в тридцатых годах прошлого века, но и на протяжении многих десятков лет, когда пациенты сталкивались в медицинских учреждениях с таким отношением к себе.
Автор высмеивал существующие порядки в обществе, одновременно утверждая об имеющихся недостатках в советской системе.
О героях рассказа
В кратком анализе «Истории болезни» Зощенко достаточно отметить, что очень сжато сюжет произведения можно изложить следующим образом: «Герою очень не понравилась больница, в которую он попал. Поэтому впредь он старается туда не попадать».
Совершенно очевидно, что такое изложение не передает читателю почти ничего от содержания рассказа. Ведь дело не в том, почему герой пришел к такому выводу, а в том, что его подтолкнуло к нему.
По ходу чтения рассказа складывается впечатление, что Петр, герой рассказа «История болезни» человек не простой, он — требовательный эстет. Ему не по нутру грубость обычного быта, в том числе простой лечебницы. Быть может, ему, как и персонажу раннего рассказа Зощенко «Страдания молодого Вертера», в мечтах
рисуется замечательная жизнь. Милые, понимающие люди. Уважение к личности. И мягкость нравов. И любовь к близким. И отсутствие брани и грубости.
А повсюду — вечное неискоренимое хамство и черствость по отношению к ближнему. И должен бы привыкнуть уже человек, но не привыкается ему как-то. Особенно, когда на стене заведения, которое по определению призвано заботиться о твоем здоровье, висит страшная табличка о выдаче трупов. А на лице главных героев «Истории болезни» Зощенко — фельдшера и медсестры — пациент так же ясно читает изумление по поводу того, что больной-то еще не только жив, но и разговаривает.
Сквозь горькие шутки и юмор с черным оттенком писатель мечтает о тонкости и деликатности человеческих отношений, высказанных все в тех же «Страданиях молодого Вертера»: «Давайте же наконец уважать друг друга, товарищи!»
И вот какую эволюцию претерпели взгляды писателя: если молодой Вертер еще в 1914 году готов был ждать и верить в благожелательность в любой сфере человеческих отношений — потому что был молод, и душа у него тоже была молода, то Петр в 1936-ом приходит к безнадежному выводу, что в больницу все-таки лучше не попадать (читай: к людям за помощью лучше не обращаться и на их доброту не рассчитывать).
Главные герои
Главный герой рассказа — обычный советский гражданин, который попадает в больницу с высокой температурой и с брюшным тифом. Из его слов становится понятно, что он образованный человек, обладающий смелостью обсуждать и критиковать все увиденным им недостатки в медицинских учреждениях.
Главными персонажами рассказа являются:
- рассказчик — обычный советский человек;
- фельдшер из приемного покоя;
- медсестра из помывочной ;
- главврач больницы.
Традиционно для своих рассказов Зощенко описывает лишь несколько персонажей, которым практически не даётся каких-либо характеристик. Это сделано, чтобы читатель сам додумал те или иные качества и черты характера героев этого произведения. При этом многие в таком описании угадывали всех врачей и фельдшеров, с которыми они сталкиваются уже в своих больницах и поликлиниках.
Главный герой «Истории болезни» стремится к внутренней гармонии и внешней красоте. Это идеалист, который мечтает, чтобы в советской жизни слова не расходились с делом. Он не беспочвенно критикует имеющиеся в больнице недостатки, предлагая возможные пути их исправления. Однако ни фельдшеру, ни врачам, ни руководству медицинского учреждения такие замечания не интересны, так как они безучастно и пренебрежительно относятся ко всем пациентам.
Литература. 8 класс (2 часть) История болезни
| История болезни Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома. А в больницу меня привезли с брюшным тифом. Домашние думали этим облегчить мои неимоверные страдания. Но только этим они не достигли цели, поскольку мне попалась какая-то особенная больница, где мне не всё понравилось. Всё-таки только больного привезли, записывают его в книгу, и вдруг он читает на стене плакат: «Выдача трупов от 3-х до 4-х». Не знаю, как другие больные, но я прямо закачался на ногах, когда прочёл это воззвание. Главное, у меня высокая температура, и вообще жизнь, может быть, еле теплится в моём организме, может быть, она на волоске висит — и вдруг приходится читать такие слова. Я сказал мужчине, который меня записывал: — Что вы, говорю, товарищ фельдшер, такие пошлые надписи вывешиваете? Всё-таки, говорю, больным не доставляет интереса это читать. Фельдшер, или как там его — лекпом, удивился, что я ему так сказал, и говорит: — Глядите: больной, и еле он ходит, и чуть у него пар изо рту не идёт от жара, а тоже, говорит, наводит на всё самокритику. Если, говорит, вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трёх до четырёх выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать. Хотел я с этим лекпомом схлестнуться, но поскольку у меня была высокая температура, 39 и 8, то я с ним спорить не стал. Я только ему сказал: — Вот погоди, медицинская трубка, я поправлюсь, так ты мне ответишь за своё нахальство. Разве, говорю, можно больным такие речи слушать? Это, говорю, морально подкашивает их силы. Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним объясняется, и сразу замял разговор. И тут сестричка подскочила. — Пойдёмте, говорит, больной, на обмывочный пункт. Но от этих слов меня тоже передёрнуло. — Лучше бы, говорю, называли не обмывочный пункт, а ванна. Это, говорю, красивей и возвышает больного. И я, говорю, не лошадь, чтоб меня обмывать. Медсестра говорит: — Даром что больной, а тоже, говорит, замечает всякие тонкости. Наверно, говорит, вы не выздоровеете, что во всё нос суёте. Тут она привела меня в ванну и велела раздеваться. И вот я стал раздеваться и вдруг вижу, что в ванне над водой уже торчит какая-то голова. И вдруг вижу, что это как будто старуха в ванне сидит, наверно, из больных. Я говорю сестре: — Куда же вы меня, собаки, привели — в дамскую ванну? Тут, говорю, уже кто-то купается. — Да это тут одна больная старуха сидит. Вы на неё не обращайте внимания. У неё высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения. А тем временем мы старуху из ванны вынем и набуровим вам свежей воды. Я говорю: — Старуха не реагирует, но я, может быть, ещё реагирую. И мне, говорю, определённо неприятно видеть то, что там у вас плавает в ванне. Вдруг снова приходит лекпом. — Я, говорит, первый раз вижу такого привередливого больного. И то ему, нахалу, не нравится, и это ему нехорошо. Умирающая старуха купается, и то он претензию выражает. А у неё, может быть, около сорока температуры, и она ничего в расчёт не принимает и всё видит как сквозь сито. И, уж во всяком случае, ваш вид не задержит её в этом мире лишних пять минут. Нет, говорит, я больше люблю, когда к нам больные поступают в бессознательном состоянии. По крайней мере тогда им всё по вкусу, всем они довольны и не вступают с нами в научные пререкания. Тут купающаяся старуха подаёт голос: — Вынимайте, говорит, меня из воды, или, говорит, я сама сейчас выйду и всех тут вас распатроню. Тут они занялись старухой и мне велели раздеваться. И пока я раздевался, они моментально напустили горячей воды и велели мне туда сесть. И, зная мой характер, они уже не стали спорить со мной и старались во всём поддакивать. Только после купанья они дали мне огромное, не по моему росту, бельё. Я думал, что они нарочно от злобы подбросили мне такой комплект не по мерке, но потом я увидел, что у них это — нормальное явление. У них маленькие больные, как правило, были в больших рубахах, а большие — в маленьких. И даже мой комплект оказался лучше, чем другие. На моей рубахе больничное клеймо стояло на рукаве и не портило общего вида, а на других больных клейма стояли у кого на спине, а у кого на груди, и это морально унижало человеческое достоинство. Но поскольку у меня температура всё больше повышалась, то я и не стал об этих предметах спорить. А положили меня в небольшую палату, где лежало около тридцати разного сорта больных. И некоторые, видать, были тяжелобольные. А некоторые, наоборот, поправлялись. Некоторые свистели. Другие играли в пешки. Третьи шлялись по палатам и по складам читали, чего написано над изголовьем. Я говорю сестрице: — Может быть, я попал в больницу для душевнобольных, так вы так и скажите. Я, говорю, каждый год в больницах лежу, и никогда ничего подобного не видел. Всюду тишина и порядок, а у вас что базар. Та говорит: — Может быть, вас прикажете положить в отдельную палату и приставить к вам часового, чтоб он от вас мух и блох отгонял? Я поднял крик, чтоб пришёл главный врач, но вместо него вдруг пришёл этот самый фельдшер. А я был в ослабленном состоянии. И при виде его я окончательно потерял своё сознание. Только очнулся я, наверно, так думаю, дня через три. Сестричка говорит мне: — Ну, говорит, у вас прямо двужильный организм. Вы, говорит, скрозь все испытания прошли. И даже мы вас случайно положили около открытого окна, и то вы неожиданно стали поправляться. И теперь, говорит, если вы не заразитесь от своих соседних больных, то, говорит, вас можно будет чистосердечно поздравить с выздоровлением. Однако организм мой не поддался больше болезням, и только я единственно перед самым выходом захворал детским заболеванием — коклюшем. Сестричка говорит: — Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребёнок. Вот через это вы и прихворнули. В общем, вскоре организм взял своё, и я снова стал поправляться. Но когда дело дошло до выписки, то я и тут, как говорится, настрадался и снова захворал, на этот раз нервным заболеванием. У меня на нервной почве на коже пошли мелкие прыщики вроде сыпи. И врач сказал: «Перестаньте нервничать, и это у вас со временем пройдёт». А я нервничал просто потому, что они меня не выписывали. То они забывали, то у них чего-то не было, то кто-то не пришёл и нельзя было отметить. То, наконец, у них началось движение жён больных, и весь персонал с ног сбился. Фельдшер говорит: — У нас такое переполнение, что мы прямо не поспеваем больных выписывать. Вдобавок у вас только восемь дней перебор, и то вы поднимаете тарарам. А у нас тут некоторые выздоровевшие по три недели не выписываются, и то они терпят. Но вскоре они меня выписали, и я вернулся домой. Супруга говорит: — Знаешь, Петя, неделю назад мы думали, что ты отправился в загробный мир, поскольку из больницы пришло извещение, в котором говорится: «По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа». был здоров, и только меня на нервной почве закидало прыщами. В общем, мне почему-то стало неприятно от этого происшествия, и я хотел побежать в больницу, чтоб с кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что у них там бывает, так, знаете, и не пошёл. И теперь хвораю дома. Размышляем о прочитанном 1. Попробуйте написать небольшой рассказ на любую тему из школьной жизни, используя особенности юмора Зощенко или Тэффи. 2. Подготовьте отзыв на рассказ Зощенко или Тэффи (на выбор). «Читаем, думаем, спорим…» для 8 класса, напишите рассказы к его графическим сюжетам «Криминальный роман», «Бацилла смеха», «Поэт», «Комикс» (на выбор). Творческое задание 1. Попробуйте написать небольшой рассказ на любую тему из школьной жизни, используя особенности юмора Зощенко или Тэффи. 2. Подготовьте отзыв на рассказ Зощенко или Тэффи (на выбор). 3. Рассмотрите рисунки датского художника X. Бидструпа в книге «Читаем, думаем, спорим…» для 8 класса, напишите рассказы к его графическим сюжетам «Криминальный роман», «Бацилла смеха», «Поэт», «Комикс» (на выбор). Объясните слова и словосочетания, введите их в свою разговорную речь: властвуй, застенчивый характер, преданно, бесхарактерный, теплилось сознание, негодование, хворать. СЛУШАЕМ АКТЁРСКОЕ ЧТЕНИЕ Грустная история — герой рассказа заболел, попал в больницу, где всё странно и печально… 1. Как вы думаете, чего больше — грустного или смешного — в рассказе? 3. Чем возмущается герой рассказа «История болезни»? Каких интонаций требуют его вопросы — возмущения, недоумения? Как они звучат в чтении актёра? 5. Как читает Анатолий Вологдин вопросы, обращённые к медицинским работникам, и как актёр воспроизводит их ответы? Почему медработники недовольны больным? 6. К какому выводу пришёл наш герой? Как вы считаете, что преобладает в рассказе — юмор или сатира?
|
Краткое содержание
Главный герой, от лица которого ведется повествование, заболел брюшным тифом и его положили в больницу. Испытания начинаются уже в приёмном покое, где он видит надпись о расписании выдачи трупов. Рассказчик спорит с фельдшером, утверждая, что такие информационные стенды не нужно располагать на видном месте. Это не добавляет сил пациентам, которые начинают нервничать и становятся морально подавленными.
Следующее испытание ожидало в помывочной комнате. Рассказчик стал уверять медсестру, что такое название больше подходит для колхозной фермы. Ведь именно там в помывочной купают и чистят коров и других животных. Как только его привели в эту комнату, главный герой замечает, что ему предлагают раздеться в то время, когда в ванне моется какая-то старушка. После непродолжительных споров пожилую пациентку всё же уводят, что позволяет вымыться рассказчику и одеться в больничную одежду, которая оказалась на несколько размеров больше.
Рассказчик, оказавшись в палате на 30 человек, вновь был недоволен лечением и попросил позвать лечащего врача. Вместо него, пришёл санитар, однако у рассказчика уже не было сил спорить, он потерял сознание от высокой температуры, а очнулся лишь через несколько дней. По словам санитарки, несколько суток он находился между жизнью и смертью, у него был жар и лихорадка, но молодой организм победил, а рассказчик очнулся и пошел на поправку.
В конце перед выпиской он узнает, что его жене по ошибке отправили похоронку, приняв за другого пациента. На этом мучения в больнице заканчиваются, а рассказчик, пускай и недолеченным с небольшой сыпью, выписывается, для себя зарекаясь больше не попадать в такие медицинские учреждения.
Стиль и язык
О Зощенко также, что стиль автора легко узнаваем, тексты читаются легко, что называется — «на одном дыхании». Отличительной их особенностью является краткость, простота изложения, яркость выводимых в произведениях персонажей.
Характерная черта сказовой речи — смешение канцеляризмов с литературными и разговорными языковыми оборотами. Такой «коктейль» помогает созданию центрального образа героя — ведь речь ведется от первого лица.
Однако юмористические герои часто вызывает не только смех, но и ироничную улыбку, а порой и отвращение. Ведь самый узнаваемый персонаж рассказов Зощенко — обычный обыватель, мещанин, «маленький человек». Во многом таков, например, Петр — герой рассказа Зощенко «История болезни». Он не обладает выдающимися качествами нового советского человека, совсем наоборот — часто он жаден, расчетлив до мелочности, хитер и наивен одновременно. При этом он самолюбив и уважает в себе высокую духовную личность.
Мы привели в статье отзыв на «Историю болезни» Зощенко, краткое содержание и анализ рассказа.
Анализ и художественное разнообразие
Основной проблематикой этого рассказа является формальное отношение к человеку советских учреждений. Причём с подобным сталкиваются не только в больницах и поликлиниках, но и практически во всех сферах жизни. Главный персонаж пытается противостоять системе, однако подвергается гонениям врачей и медперсонала. В конечном счете, он покоряется, полностью отказываясь от возможной борьбы за справедливость. По мнению автора, формализм все же побеждает в советской жизни, а борьба против существующего уклада жизни попросту невозможна.
Поднятые в произведении проблемы:
- формальное отношение к пациентам ;
- всеобщий обман и ложь советской системы;
- сравнение госучреждений и всей страны с тюрьмой.
Главный герой «Истории болезни» Зощенко относится к категории тех невезучих людей, кто в каждой ситуации остаются виноватыми. Он высказывает недовольство безразличным отношением к себе врачей и фельдшеров, но в больнице его считают нахалом и привередливым больным. Медсестра даже предполагает, что такие любопытные люди долго не живут, поэтому, с большой долей вероятности, поправиться от болезни у пациента не получится.
«История болезни» состоит из нескольких последовательных эпизодов, которые описывают все мучения главного героя в госпитале. Каждый из таких эпизодов забавен и вызывает у читателя смех, являясь средством сатирического описания такого бездушного отношения к каждому пациенту и человеку. Автор, делая речь врачей малограмотной, высмеивает медиков, которые не то что не лечили, а больше вредили своим больным.
Примечателен небольшой отрывок этого рассказа, где всем пациентам выдают больничные пижамы. Тем самым автор делает обобщение, что советская система представляет собой общий лагерь заключённых. Зощенко сравнивает медицинское учреждение с тюрьмой, в которой также арестантам выдают робы со специальным клеймом на спине или груди. Всё это унижает человеческое достоинство, превращая всех людей в покорную серую массу.
Лечение
Пришел герой на помывку и стал раздеваться. Вдруг видит — из воды в ванной уже торчит голова. Сидит старуха, наверное, из местных больных. Снова возмущен пациент: «Да это ж дамская ванна! Куда вы меня привели?» На что ему отвечает та же медсестричка, что не стоит смущаться, больной, эта старуха с высокой температурой, и она ни на что не реагирует. «Да ведь я-то реагирую! — восклицает из последних сил герой. — Мне это неприятно видеть!»
Вошедший лекпом называет больного нахалом. И тут из воды подает голос якобы ни на что не реагирующая старуха:
— Вынимайте,— говорит,— меня из воды, или,— говорит,— я сама сейчас выйду и всех тут вас распатроню.
После этого больной принимает наконец ванну. Ему выдают большое, не по мерке, белье. Присмотрелся герой: а так уж в этой больнице заведено, что на мелких больных надеты рубашки великанов, а на корпулентных — наоборот. И клейма больничные стоят, где попало. Морально унижает человеческое достоинство печать, стоящая на груди рубахи или на спине, считает привередливый пациент. А у него стоит на рукаве. Что ж, в конце концов смиряется он, это еще не самый худший вариант.
