Измайлов Н.В.: Пушкин в работе над «Полтавой».

Анализ поэмы «Полтава» Пушкина

п.1. Тематика и проблематика

1. Тема:
Тема военного столкновения. В произведение отражено историческое событие – Полтавская битва.

Проблема:

Непростые отношения военачальников, где верное служение сменяется на измену.

Перед нами разворачивается картина битвы. С большой теплотой Пушкин описывает образы русских солдат, которых Петр I ведет в бой. Царь показан сильным, храбрым, могущественным, с огненным взором. Читая поэму, живо представляешь битву, которая проходила давным-давно. Никакая историческая хроника не может воссоздать впечатления, которое передает художественное произведение, тем более, если поэма написана великим автором.

Пушкин рассказывает о непростых отношениях, которые связывали русского царя и его гетмана Мазепу. Верный и преданный воин вдруг переходит на сторону врага. До последней минуты царь не верит в измену Мазепы, отвергает донос. Непросто пережить предательство, особенно, если на кону стоит дальнейшая судьба государства. Думаю, что не стоит так безоглядно доверять своему приближенному, особенно, в государственных делах.

Для меня интересен внутренний мир Мазепы. Он прекрасно исполняет свои обязанности, верно служит царю. Вдруг Мазепа становится изменником. Что побудило его предать своего государя? Наверняка, это не сиюминутное чувство, а давний замысел, у которого не было возможности проявиться. Он хочет видеть свою страну независимой – хорошее желание. Жаль только, оно стремится реализоваться обманным путем. Представляю, что творилось в душе человека, который столько лет служил Петру и лелеял надежду свергнуть его.

2. Тема:

Тема любви.

Проблема:

Любовь бывает слепой, излишне доверчивой и безоглядной.

Мария любит Мазепу – прекрасное чувство, но зачем идти таким сложным путем. В момент сватовства она не говорит о своем страстном желании выйти замуж за гетмана. Кто знает, как бы родители восприняли ее чистосердечное признание? Вдруг бы они смягчились и дали благословение на их брак? Она даже не пытается поговорить с ними. Девушка исчезает, не подозревая, что наносит травму своему влиятельному и гордому отцу.

Мария ввязывается в серьезный конфликт. Ее ум еще не окреп, чтобы воспринимать суровую правду жизни. Не перенеся смерти отца, которую она же и спровоцировала, девушка сходит с ума. Для нее так и остался не понятен Мазепа, ее возлюбленный, в котором она видит одновременно ужасный, и прекрасный образ. Этой двоякости Мария уместить в своей голове не смогла.

3. Тема:

Жажда мести.

Проблема:

Желание отомстить оборачивается против мстителя.

Факт исчезновения дочери становится для Кочубея серьезным испытанием. Он искаженно воспринимает то, что произошло. Мария сбежала к Мазепе по доброй воле, но, почему-то, отец считает, что честь девушки поругана. Конечно, здесь речь идет о давних временах, когда такие события воспринимались по-другому. Представляешь Кочубея, которого обманула дочь. Обманул его и близкий друг, которому тот доверил роль крестного отца. Кочубей жаждет мщения, но, вместо этого, лишается собственной головы. Думаю, что эту ситуацию можно было разрешить мирным путем.

Измайлов Н.В.: Пушкин в работе над «Полтавой».

1

«„Habent sua fata libelli“.* Самая зрелая изо всех моих стихотворных повестей, та, в которой все почти оригинально (а мы из этого только и бьемся, хоть это еще и не главное), „Полтава“, которую Жуковский, Гнедич, Дельвиг, Вяземский предпочитают всему, что я до сих пор ни написал, „Полтава“ не имела успеха…».

«Прочитав в первый раз в „Войнаровском“ сии стихи:

Жену страдальца Кочубея И обольщенную их дочь,**

я изумился, как мог поэт пройти мимо столь страшного обстоятельства. Обременять вымышленными ужасами исторические характеры и не мудрено, и не великодушно. Клевета и в поэмах всегда казалась мне непохвальною. Но в описании Мазепы пропустить столь разительную историческую черту было еще непростительнее. Однако ж какой отвратительный предмет! ни одного доброго, благосклонного чувства! ни одной утешительной черты! соблазн, вражда, измена, лукавство, малодушие, свирепость… „Полтаву“ написал я в несколько дней, долее не мог бы ею заниматься, и бросил бы все».1

Эти замечания Пушкина о своей поэме, предназначенные для печати, а частью и напечатанные при его жизни, т. е. глубоко и совершенно продуманные, выраженные в законченной форме и преследующие определенные цели как ответ критикам поэмы, указывают и пути к ее изучению; они вводят в историю создания «Полтавы», уясняют ее генезис, ее место в творчестве Пушкина и в современной ей литературе, дают, наконец (что особенно важно), суждение самого поэта о ее значении и месте в его творчестве, словом, являются ключом к ее пониманию.

Говоря о том, что он написал «Полтаву» «в несколько дней» (или, в черновом тексте: «а.

в неделю
б.
в 2 недели» — XI, 405), Пушкин был — конечно, сознательно — не вполне точен. Поэма в основной своей части написана была, действительно, с необычайной быстротой: около трех недель потребовалось для создания, пересмотра и переписки трех четвертей первой песни, почти всей второй и всей третьей — в общем до 1250 стихов из общего количества 1470 (приблизительно) стихов всей поэмы. Первая песнь, в большей своей части написанная и завершенная в конце сентября 1828 г., была переписана набело 3 октября, вторая написана (не полностью) и перебелена к 9 октября, третья закончена перепиской к 16 октября.2

«5 апреля» (V, 175),3 а анализ самой «Полтавы» и ее источников заставляет отодвинуть поиски ее корней на многие годы — ко времени пребывания Пушкина в Южной России. Напомним ряд фактов, относящихся сюда.

Пушкин провел годы детства и юности в эпоху, полную грандиозных исторических событий и переворотов, — в эпоху наполеоновских войн, Отечественной войны 1812 г. и европейских походов, за которыми последовал период острой борьбы монархической реакции с пробужденными Французской революцией и борьбой народов против Наполеона национальными и демократическими революционными силами. В России эти годы — после окончания европейских походов в 1815 г. — были временем нарастания внутреннего кризиса крепостнического строя, временем пробуждения общественного сознания, зарождения и развития тайных революционных организаций передового дворянства, подготовлявших восстание 14 декабря. На глазах Пушкина творилась и бурно протекала русская и мировая история. Он не мог не задаваться вопросами о происхождении, причинах и ходе исторических событий — и природное влечение пытливого ума к постижению истории человечества естественно углублялось и приобрело очень рано определенные формы, где интересы исследовательские, политические и художественные сливались в одно целое.

Выход в свет, в 1818 г., первых восьми томов «Истории государства Российского» Карамзина дал мощный толчок развитию исторических интересов Пушкина. Отражения «Истории», «с жадностью и со вниманием» прочитанной им тотчас по выходе (XII, 305),4 мы видим в последних песнях «Руслана и Людмилы» — особенно в описании борьбы киевлян с печенегами в шестой песне поэмы (стихи 244—320 и др.), писавшейся в 1819—1820 гг. Позднее, уже в южной ссылке, живя в Кишиневе в близком знакомстве с поэтом, историком и политическим деятелем Вл. Ф. Раевским, бывая в Каменке и Тульчине, центрах Южного тайного общества, находясь в постоянном общении со многими его членами — будущими декабристами, Пушкин вновь и вновь, следуя своим историческим интересам и размышлениям, влиянию декабристской идеологии, обращался к темам из русской истории. Декабристы искали в прошлом утерянные идеалы русской вольности и аналогии своим стремлениям — Пушкин отозвался эпилогом к «Кавказскому пленнику», попытками обработать тему о Вадиме Новгородском, замыслом поэмы о Мстиславе и Илье Муромце, «Песнью о вещем Олеге».5 Пушкиным в «Кавказском пленнике» и «Бахчисарайском фонтане». Но интерес его к русской истории продолжал развиваться своим путем. Под влиянием декабристских идей, под влиянием нарастания революционного движения в России и на Западе, заставлявших всматриваться в закономерности исторических процессов и искать в недалеком прошлом корней современности, Пушкин обращался к рассмотрению русской истории XVIII в.; результатом этого являются известные исторические заметки, датированные 2 августа 1822 г., — самая резкая, почти памфлетная характеристика деятельности государей XVIII в., преемников Петра I, в особенности Екатерины II. Эти размышления вели естественно к личности и политической деятельности Петра, своей, по выражению Пушкина, «революцией» давшего новое направление русской истории вплоть до начала XIX в. Краткими, но сильными и резкими чертами рисует здесь Пушкин Петра — «сильного человека» «необыкновенной души», «северного исполина», вдохновенного строителя «государства преобразованного», а вместе с тем и деспота, вокруг которого царствовало «всеобщее рабство», «все дрожало, все безмолвно повиновалось». «Петр I, — заключал свое рассуждение поэт, — не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон» (XI, 14). В этих сжатых, словно вырезанных на меди формулах содержится уже — в эмбриональном виде — позднейший двойственный, а точнее, двусторонний взгляд Пушкина на личность и деятельность Петра, нашедший свое полное выражение в его «Истории» и особенно в «Медном Всаднике».

Интерес Пушкина к Петровской эпохе выразился в предпринятой им с И. П. Липранди в начале 1824 г. поездке из Одессы в Бендеры с целью отыскать следы лагеря Карла XII и могилу гетмана Мазепы.6 И, быть может, именно в Бендерах, на почти исчезнувших остатках шведского лагеря, в напрасных поисках забытой ге поэт (говоря словами черновика к эпилогу «Полтавы» — V, 307) впервые представил себе в смутных очертаниях свою будущую поэму. Но время для нее еще не пришло. Нужно было преодолеть увлечение субъективным романтизмом, закончить «Цыган», создать трагедию, почерпнутую из «Истории» Карамзина и имевшую темой более ранний политический кризис в истории России — борьбу за престол в конце XVI — начале XVII в. и участие в ней народных масс; нужно было знакомство с декабристской историко-политической поэзией — с Думами и поэмами Рылеева, чтобы оттолкнуться от них, от их романтического псевдоисторизма, и противопоставить им свое собственное понимание исторической поэмы как особого жанра, одинаково далекого и от традиционной классицистической эпопеи, и от внеисторического индивидуализма романтической, байроновского типа повести; нужно было, наконец, пережить 14 декабря, чтобы пересмотреть свои идеологические позиции, определить свой взгляд на русский исторический процесс, на значение петровских реформ и найти аналогии их в современности, нужно было еще намного углубленнее изучить Петровскую эпоху, узнать ее по первоисточникам и сделать попытку — незаконченную и которая тогда еще не могла быть закончена — дать картину Петровского времени в «семейном» историческом романе об «арапе Петра Великого» — Ибрагиме. Все это нужно было Пушкину пережить и сделать для того, чтобы стало возможно создание не только реально-поэтического, но и реально-исторического изображения критических дней Петровской эпохи, иными словами — чтобы написать «Полтаву».

Поэма создавалась на основе внимательного, хотя и неизбежно одностороннего, изучения Петровской эпохи. Односторонним оно должно было быть потому, что подлинные архивные материалы, изучение которых в 30-х годах значительно усложнило и углубило представления Пушкина о личности и деятельности Петра, во время создания «Полтавы» были ему неизвестны и недоступны, и он пользовался печатными историческими трудами, в большинстве панегирического или официозного характера, русскими и иностранными. Исходя из них и дополняя гениальной интуицией поэта-историка, он строил свою концепцию исторической эпохи, свое понимание характеров ее главных деятелей — Петра и Карла XII, Мазепы и Кочубея — и значения их деятельности для будущего «северной державы», словом ту концепцию, которая нашла себе выражение в эпилоге поэмы.

трагической любви дочери Кочубея к гетману Мазепе. Отступив в ней от некоторых исторических фактов, но в полном согласии с психологией героев и характером исторической эпохи, Пушкин создал в «Полтаве» подлинно историческую поэму, в основе своей реалистическую, где каждый исторический факт, каждая деталь в деятельности исторических героев могут быть подтверждены документальными источниками, а характеры, чувства и мысли этих героев, выражаемые в их речах, вытекают не из субъективных намерений поэта, но из глубокого и верного понимания эпохи и из общей исторической концепции, продуманной им. Пушкин имел полное основание решительно защищать «Полтаву» от обвинений в нарушении исторической правды. Он по праву мог писать, что «Мазепа действует в моей поэме точь-в-точь как и в истории, а речи его объясняют его исторический характер» (XI, 164; ср. XI, 158).

«Полтавы» автор особенно настаивал — и в предисловии к поэме, и в ответе на замечания критики, писанном осенью 1830 г. Сами критики, которым он возражал, разбирали поэму прежде всего с точки зрения ее соответствия или несоответствия исторической правде. Тому же вопросу посвящена была статья М. А. Максимовича7 — несомненно самая серьезная из всех современных Пушкину критических статей о «Полтаве». Эти обстоятельства не только дают нам основание, но обязывают нас, прежде чем говорить о замысле и истории создания «Полтавы», рассмотреть те исторические источники, на которых она основана и которые были в руках поэта при ее создании.

Вперед