Без истории нет будущего

Я не знаю, есть ли в Иркутской области семьи, у которых в закромах или в запыленном бабушкином серванте не найдется хотя бы одна чашечка из коллекции Хайтинского фарфорового завода. А кто не видел тарелочки с гроздью рябины или черно-белый чайный сервиз «Марьины цветы»? Помню, как лет в одиннадцать гостила у бабушки в далекой Армении. И однажды она, проводя ревизию, достала из шкафа пузатый оранжево-желтый расписной чайник: «Дедушка твой привез из Иркутска». Этот фарфор, пожалуй, один из символов советской эпохи, и он знаком почти каждому.

В ноябре в Музее истории города Иркутска открылась выставка «Маленькая фабрика для большой страны», посвященная 150-летию со дня основания Хайтинского фарфорового завода. Наш сегодняшний гость – старший научный сотрудник музея Ольга Александровна Чернявская. С ней мы поговорили об истории предприятия, о том, почему так важно хранить память о прошлом, и о том, что делать с правом выбора.

– Ольга Александровна, расскажите, что есть на этой выставке и как долго она продлится?

– На нашей выставке, которая называется «Маленькая фабрика для большой страны», мы демонстрируем более 60 предметов, со- зданных на Хайтинском фарфоровом заводе в период с 1913 по 1954 год. Среди них есть экземпляры с редчайшими клеймами: Хайтинская артель «Труд», фабрика «СИБФАРФОР» ИРГИК, фабрика СИБФАРФОР Иркутск и другие. Представлены два очень редких сервиза. Найти их было большой удачей. Среди экспонатов также документы из Государственного архива Иркутской области, характеризующие жизнь фабрики в тот период. Поскольку в этом году Хайтинский фарфоровый завод отмечает 150-летний юбилей со дня своего основания, мы предприняли попытку показать одну из страниц его долгой истории. Экспозиция будет ждать своих зрителей до конца декабря.

– Основной запас фарфора после банкротства завода был вывезен в Иркутский областной художественный музей. Откуда вы взяли материал для выставки?

– Да, у художественного музея чуть более пяти тысяч экземпляров продукции Хайтинского завода. В свое время основатели завода братья Переваловы прямо на фабрике создали свой музей, где хранились, конечно же, их изделия и фарфор, который они привозили со всех известных заводов. К революции у них уже было одиннадцать тысяч предметов. В 1930-е годы часть этой коллекции передали нашему областному художественному музею. После банкротства музейщики забрали еще часть фарфора. На нашей же выставке представлены экземпляры из частных собраний коллекционера Михаила Степановича Дубровина и антиквара Сергея Афанасьевича Снарского, а также немного вещей из наших собственных музейных фондов. Михаил Степанович собирает коллекцию Хайтинского фарфорового завода советского периода. Он сам связался с нами и высказал идею организовать выставку, мы ее поддержали.

– Почему выставка касается истории завода именно периода с 1913 по 1954 год?

– Во-первых, этот период очень мало освещен. В принципе, никто не показывал жизнь фабрики в историческом аспекте. Мы впервые представляем именно историю фабрики в 20–30-е годы прошлого столетия. В городе проводятся и другие выставки к 150-летию завода, наша тем и отличается, что человек, пришедший сюда, может не только посмотреть посуду, но и узнать о судьбе предприятия, его повседневной жизни. Любители истории и обычные люди, желающие узнать историю фабрики, найдут для себя интересные материалы. На выставках по фарфору в основном демонстрируются 60–70-е годы или переваловский, дореволюционный, фарфор. То есть тот, который уже сформировался в плане декора, формы и так далее. Во-вторых, 20–30-е годы – очень сложный период в стране в целом и, естественно, в жизни фабрики. Поэтому мы решили заполнить эту нишу в истории хайтинского фарфора и через судьбу фабрики, ее продукцию показать жизнь страны. Наша задача – продемонстрировать, как происходило становление промышленности, как осуществлялось управление ею в период разрухи и Гражданской войны, как государство относилось к этой фабрике. Даже через меняющиеся клейма на продукции завода мы можем проследить, как трансформировалась структура управления фабрикой.

– Что отличает хайтинский фарфор от другого?

– Прежде всего, белизна. У хайтинского фарфора особенный черепок. Он белее, тоньше, потому что в фарфоровую массу стали добавлять каолин, посуда получалась более прочной и изящной. Более того, такой фарфор был дешевле по сравнению с продукцией других заводов.

– Что из экспонатов на выставке имеет наибольшую историческую ценность?

– Мы сделали одну витрину, посвященную ветеранам Великой Отечественной войны. В ней представлены их вещи: супница и две тарелки хранились в семье Героя Советского Союза Алексея Никитовича Уватова. Он подарил их своей жене в 1944 году. Тогда же делали подарочные экземпляры с портретами. Кофейник и чайник принадлежали Александру Веденееву. Он в свое время возглавлял Ангарскжелдорстрой, занимал ведущие руководящие должности на золотодобывающих предприятиях страны. Эти предметы для выставки принесла его внучка, которая работает в нашем музее, Наталья Веденеева.

– Как жила фабрика в период Великой Отечественной войны?

– На территорию Хайтинской фабрики в это время был эвакуирован Ленинградский абразивный завод «Ильич», и фабрика практически перешла на выпуск абразивных кругов для отточки артиллерийских стволов. Предприятие даже получило название Хайтинский абразивный завод и практически с 1941 по 1954 год занималось выпуском продукции для военной промышленности. Когда говорят про хайтинский фарфор, почему-то подразумевают только посуду. Но фабрика работала на химическую и горнодобывающую промышленность, энергетику. На выставке, например, есть фарфоровые розетки, посуда для химической промышленности. Фабрика во все времена была востребована. Несмотря на катастрофическое положение экономики в 1920-е, государство выделило миллион рублей на реконструкцию фабрики. А в 1957 году – восемнадцать миллионов рублей на дальнейшее развитие и расширение производства!

В 1960-е на фабрике появляется своя художественная лаборатория, в стенах которой возникает характерный для Хайтинской фабрики стиль.  В год предприятие выпускало 35 миллионов предметов. Но в конце 1990-х фабрика была закрыта.

– Почему, если всё было так хорошо? Собственное сырье, продукция востребована по всей стране…

– Издержки периода перестройки, я считаю. История закрытия завода катастрофична. Местные жители не хотят ее даже вспоминать. Это было жутко: вечером они ушли с работы домой, а утром их не пустили на завод. Без работы осталось почти две тысячи человек. С закрытием завода жизнь поселка круто изменилась в худшую сторону. Как сейчас принято говорить, это было градообразующее предприятие.

– В 2017 году у одного из предпринимателей были попытки возродить завод. Вы следите за этой историей?

– Да, я знаю, что один братский предприниматель собрал бывших работников завода. У них маленькая мастерская, они занимаются выпуском сувенирной продукции. Делают собольков, рыбок. Художники придумывают свои формы, эскизы декора. В простых муфельных печах обжигают свою продукцию. Это просто ремесленный цех. В основном продают туристам, возят по Иркутской области. При этом говорить о возрождении хайтинского фарфорового производства очень преждевременно.

– Давайте поговорим о музейном деле. Кто ваш главный посетитель?

– Дети, школьники. Приезжают на экскурсии целыми классами. Сейчас политика, видимо, в городском образовании поменялась. Школьников в музее стало достаточно много. Были времена затишья... В настоящее время директора школ, педагоги начинают понимать, что надо прививать любовь к родине через историю.

– И как молодых заинтересовать историей?

– Сложность заключается в том, что между поколениями получился разрыв. Старшее поколение передавало историю младшему и так далее. Была хорошая преемственность в восприятии своей родины. Сейчас очень многое зависит от преподавателя. Немаловажную роль в этом процессе играют музеи.

– Что важнее для истории: хранить или показывать?

– Мы обязаны показывать, иначе вся история канет в Лету. Но и хранить всё это для того, чтобы опять-таки показывать, – важнейшая функция. Хранить, собирать, комплектовать – вот три основных музейных тренда.

– Некоторые экземпляры, в том числе фарфор, попадают в музей полигона ТБО в Иркутском районе. А вы сами там бывали и как относитесь к подобным проектам?

– Конечно! Я была очень рада такой неординарной задумке. Даже потом с внуками ездила в этот импровизированный музей. Нашелся же человек, который так отнесся к выброшенным вещам и создал из этого целый музей! Там собраны фигуры рыцарей, лошадей, макет корабля. Меня порадовало, что такие люди есть. Значит, еще не всё потеряно.

– Как вы относитесь к банкетам в стенах музея, такое активно практиковалось в 1990-е?

– Это уже низведение музея до уровня балагана. Музей – это храм истории, в котором человек должен получать знания. Музеи призваны формировать уважение к прошлому, а прошлое же тоже состоит из людей, их судеб, взглядов, предметов быта. Вот эти вещи, которые выставлены в витринах, когда-то кому-то принадлежали. К ним прикасались, их берегли. Когда они попадают в музей, то теряют эту связь с прошлым конкретного владельца и превращаются просто в предметы. Задача музейщика – передать зрителю заложенную в этих предметах информацию и энергетику прошлого.

– Ну и наш традиционный вопрос: ходите ли вы на выборы?

– Да, конечно, голосовать или нет – это право человека, взрослый и сознательный гражданин должен осознавать важность этой процедуры.

Беседовала Ани Думикян

Фото А. Новикова